Книга Сломя голову, страница 58 – Дэм Джули

— Гм… никто, Алекс, я… я… о Боже, я ужасный лжец. Ужасный! Пожалуйста, не говори об этом Родди!

— Не говорить о чем? Ради Бога, о чем ты?

— Алекс, послушай, он действительно производит впечатление искреннего хорошего парня. И кажется, он был абсолютно честен, когда обратился ко мне в чате…

— Погоди. Подожди минутку. Что он сделал?

— Он прислал мне сообщение прошлой ночью. Не знаю, как он нашел меня, но я работал допоздна. И он сказал, что ему нужна моя помощь, просил меня замолвить за него словечко.

— И ты согласился, потому что…

— Послушай, я не гордый. Он обещал мне, что приведет меня на это реалити-шоу, которое делает для американского телевидения. «Моделайзер» [69] . Прости меня, Алекс, но он обещал, что я буду встречаться с моделями. Моделями! Конечно, сначала я отнесся к этому скептически — я подумал, не шутка ли это? Забросил вопрос на форум с целью получить информацию от своих юзеров — все парни в Америке слышали про это шоу благодаря сплетням в Интернете… так что это оказалось правдой. Алекс, он хороший малый и, кажется, в страшном отчаянии, действительно очень расстроен. — Хью сделал эффектную паузу. Но затем его совесть взяла верх. — Но больше всего, — пробормотал он, — я хотел бы познакомиться с моделями.

Я не знала, что сказать. Не знала, как реагировать. С одной стороны, Ник вел себя бесстыдным образом. С другой — должна признать, он оказался ужасно находчивым.

— Хью, я просто…

Дверь снова открылась, и в этот раз моя мама вошла и сделала поворот вокруг своей оси, а рядом с ней расцвела в улыбке мадам Сюзанна.

— Хью, мне пора.

— Так что я должен сообщить Нику? — спросил коллега, и в его голосе послышалась легкая паника. — Могу ли я по крайней мере дать тебе его номер телефона?

— У меня он есть, Хью. Больше не могу говорить… — Я сделала маме знак рукой.

— Так ты позвонишь ему? Пожалуйста!

— Ладно, ладно, — ответила я, делая указательным пальцем правой руки движение «давай продолжим это», будто он мог видеть меня по телефону. — Позвоню, только не сейчас.

— Алекс, надеюсь, я все сделал правильно. Я на самом деле очень смущен всем этим.

— Не беспокойся, Хью. Правда. Просто оставь все как есть, ладно?

— Да, хорошо, — согласился он со вздохом. — Спасибо.

Я закрыла телефон и повернулась к моей сияющей матери.

— Кто тебе звонил? — спросила та.

— О, — произнесла я с улыбкой на лице, небрежно махнув рукой, — просто один коллега с работы, которого Ник подкупил перспективой познакомиться с моделями, чтобы тот замолвил за него словечко передо мной.

— Вот это да! — прыснула она.

Я старалась оставаться невозмутимой, но не усмехаться не могла.

— Ладно, гораздо важнее, что мы имеем тут.

— Numero quinze [70] , — просияла мама, старательно подыгрывающая petites mains, которые помогали прикалывать на нее образец с подиума и сейчас находились поблизости от примерочной.

Пиджак был сшит из шерсти, такой же нежной на ощупь, как крольчонок, а цвет алебастра очень шел моей маме. Мягкий, свободно ниспадающий воротник был ей к лицу, рукава три четверти подчеркивали узкие запястья. Твид в красную крапинку, А-образная юбка (которая, как я вспомнила, на показе моделей одежды от-кутюр два месяца назад выглядела на демонстрировавшей ее модели как мини) заканчивалась чуть ниже колен узкой полоской шифона. Это был вариант наряда, который мы выбрали из маминых распечаток, и на самом деле он смотрелся на ней гораздо лучше, чем длинный пиджак при ее фигуре ростом пять футов и четыре дюйма. Как бы сильно мы, миниатюрные женщины, о таком ни мечтали, но мадам Сюзанна настояла на том, что длинное платье «не стоит делать, мадам!». Конечно, она была права. Костюм был классического стиля и долго прожил бы в гардеробе моей матери — и, подумала я, его даже могла бы носить ее внучка… Да, я так верила в «Шанель», что надеялась вместе с нарядом этого модного дома дожить до того времени, когда найду парня, назначу ему свидание, мы сблизимся, я выйду замуж, отпраздную вместе с ним парочку годовщин нашей свадьбы и затем рожу дочь — заглядывая вперед на двадцать или более лет. (Я должна была сначала нарисовать весь путь, прежде чем разрешить подростку, пусть даже собственному гипотетическому ребенку, носить «Шанель».)

— Ну, и что ты думаешь? — спросила моя мама с волнением.

— Думаю, это долгоиграющий продукт, — сказала я. — Разве ты не чувствуешь себя в нем потрясающе?

Мама подошла ко мне и разрешила пощупать рукав.

— Хорошо, кроме этих сумасшедших узких рукавов, — я и представления не имела, насколько миниатюрны эти модели! Это выше моего понимания… смотри, просто почувствуй это!

Мы, как стояли, так обе и повалились от смеха, мама в костюме от-кутюр и я, пробующая его на ощупь.

— Красота — страшная вещь, — сказала она. — Я могла бы действительно привыкнуть к этому! Спасибо счастливым звездам твоего папы, которые не позволяли мне приехать сюда раньше… потому что ему пришлось бы начать играть в лото, если бы он захотел уйти на покой!

Я крепко обняла ее и постаралась с трудом улыбнуться.

— Мамочка, — прошептала я ей на ухо, — знаешь, ты это заслужила. Я очень рада быть здесь с тобой сегодня.

Несмотря на все, что происходило в моей жизни, я действительно так думала.

Прошел еще час, пока были сделаны все точные обмеры моей мамы, чтобы потом быть перенесенными на вуаль — муслиновую выкройку, которая будет подгоняться по ее фигуре. Следующая примерка, обещала мадам Сюзанна, подмигивая и улыбаясь, уже внесена в расписание на утро понедельника, как раз перед вылетом мамы домой. В какой-то момент в течение последующих шести недель, во время которых кто-то из «маленьких ручек» должен будет сшить и отделать туалет от начала до конца, маме придется совершить еще одну поездку в Париж для третьей и окончательной примерки. Но она не выразила недовольства.

Лишь после полудня мы покинули «Шанель», совершенно одурманенные, будто только что посетили заправку алкогольным горючим в каком-нибудь ультраэксклюзивном секретном обществе. Где между прочим, мы и побывали — за исключением возможности «упиться-до-рвоты».

Мама давно забыла о первоначальном чувстве унижения от стояния в нижнем белье перед толпой и щеголяла своим новым лексиконом — по отношению к ее «потрясающей venueuze» и «удивительным petites mains», — когда мы сели в такси, чтобы совершить короткую поездку до дома Диор. Теперь, когда мама стала экспертом в вопросе «быть клиентом кутюрье», она была в состоянии оценить путешествие за кулисы, обещанное ей Лолой несколько месяцев назад, задолго до того, как она подготовила нервы, чтобы начать обсуждение данного вопроса с папой. «О, бедный папочка», — подумала я уже в который раз за день.