Онлайн книга «Идеальный размер»
|
–Давайте поговорим о моей диете, – предлагаю я шепотом. –Хорошо, – соглашается он. – Что именно вы хотели бы обсудить? –Сначала пообещайте, что не будете по всякому поводу спрашивать, как я отношусь к тому или сему. –Не спрашивать? Почему? –Потому что! Меня это раздражает. Если у меня будет к чему-то какое-то особое отношение, я сама вам расскажу. Идет? Доктор снова улыбается. –Идет. Кстати, я считаю отличным знаком то, что вы самостоятельно подняли тему о своей диете. Даю честное слово, что в следующие полчаса не стану спрашивать, как вы относитесь к чему бы то ни было. –Хорошо. И спасибо. –Итак, когда вы решили сесть на диету? –Я точно не помню. Просто взяла и в один прекрасный день села. К тому времени я поправилась, как никогда в жизни. У меня начиналась депрессия. Вот я и решила заняться собой. –А как вы пришли к такому решению? –Я сама не раз задавала себе этот вопрос. Я и раньше пробовала голодать, но у меня ничего не получалось. Наверное, просто собрала всю свою силу воли в кулак. Диета стала чем-то вроде благого дела – моего личного благого дела. Конечно, это вам не то, что помогать бездомным или ехать в Африку спасать голодающих... Такое, знаете ли, очень поверхностное благое дело. –Благое дело? Интересная формулировка. Почему вы выбрали именно ее? –Потому что диета – длительный и болезненный процесс. Как в той поговорке: хочешь пить шампанское и носить высокие каблуки, готовься страдать. –И как вы действовали? Каким образом вам удалось сосредоточиться на цели? Кстати, напомните мне, сколько килограммов вы решили потерять? –Пятьдесят с лишним килограммов. Мне до сих пор трудно называть эту цифру. Я чувствую себя уродиной. –Вы не против, если я спрошу, сколько вам еще осталось сбросить? –Около двенадцати килограммов. –Так много? –Ну, не так много, как кажется. Просто вы не видели меня голой. –Ага. Доктор сконфуженно откашливается. Я смутила его своими словами. Мой отец отреагировал бы точно так же, если бы какая-нибудь девушка заявила ему нечто схожее. Теперь доктор нравится мне чуть больше, чем прежде. –Итак, как вам удалось сосредоточиться на задаче? –Ну, для начала надо сказать, что в первые два месяца или около того было очень трудно. Сама не знаю, как мне удалось заставить себя не есть. То есть я не совсем не ела, конечно, просто отказалась от некоторых продуктов. Стала следить за тем, что кушаю. В конце концов, стало помогать. Потом я записалась на занятия в тренажерный зал. Сначала никто не замечал, что со мной происходит, а когда заметили, я отнеслась к диете еще серьезнее. Я почувствовала, что начинаю выигрывать. –Что говорили окружающие? –Они не говорили ничего особенного. Подействовало скорее то, как они смотрели. По мере того как я худела, люди на улицах и в тренажерном зале начали смотреть на меня по-другому. Как аплодисменты, понимаете? Я стала гордиться – собой и своими успехами. –А ваше отношение к еде серьезно изменилось? –Да оно, собственно, и не менялось. Я по-прежнему все время думала о еде. Я и сейчас думаю. Думаю о том, что съела сегодня на завтрак. Думаю о том, что съем на обед и на ужин. Вспоминаю, как занималась утром в тренажерном зале и над какими мускулами работала. Подсчитываю, сколько сожгла калорий. Решаю, когда мне в следующий раз идти на занятия. Вспоминаю, сколько весила на прошлой неделе, и прикидываю, сколько буду весить на следующей неделе и через месяц. Думаю, какую одежду не могу носить сейчас и какую смогу носить через месяц. Я говорю легко, без труда формулируя свои мысли, хотя впервые рассказываю о себе такие вещи. –Как видите, я по-прежнему помешана на еде, только теперь это иначе проявляется. –Похоже, вы стыдитесь этого. –Конечно, стыжусь! Что тут странного? Большинство людей практически не думают о том, что едят. Почему же я постоянно озабочена только едой и ничем, кроме еды? Вы не представляете, как это ужасно! Я чувствую себя... каким-то животным... самым примитивным животным. В то воскресное утро, когда с мальчиком случилось несчастье, когда все уже закончилось, я ехала в патрульной машине в участок, чтобы рассказать обо всем полиции, дать показания... и о чем я думала в такой момент, после такого ужасного происшествия? Подсчитывала в уме, сколько калорий сбросила за то время, пока бежала за похитителем! –И как вы к этому... Простите. –Вы хотели спросить, как я к этому отношусь? Я делаю глубокий вдох, чтобы остановить набегающие на глаза слезы, однако голос у меня все-таки предательски дрожит: –Я кажусь себе отвратительной. Единственное, что меня сейчас волнует, это потеря веса. Ничто больше меня не интересует – ни люди, ни чувства, ни все остальное. Я стала равнодушна к Эдриану. Меня совсем не радуют его слова про нас как про пару, а ведь я так давно мечтала их услышать! Неужели в наших отношениях все в прошлом? Почему меня совсем не интересуют его чувства? Неужели я всего за один год стала пустой и мелкой? Меня не волнует даже то, что я спасла ребенка... Я никак не могу остановить льющиеся из глаз слезы и стараюсь не встречаться взглядом с доктором – смотрю вниз, в сторону, куда угодно, лишь бы не ему в глаза. Стоит мне заметить в них сочувствие, и я совсем расквашусь. –Санни, вам страшно? –Да, очень страшно. Я не могу остановиться. Я стала зависимой от своей диеты. Я обязательно должна сбрасывать каждую неделю очередные граммы и получать какое-то одобрение от практически незнакомых мне людей – от кассирши на станции метро, от продавца в киоске, в котором покупаю журналы. «Вы что, похудели? И много сбросили? Наверное, трудно было?» Раньше я никогда и ни от кого не слышала столько одобрительных слов... И теперь мне страшно, что в один прекрасный день все это закончится. – Вы никогда не думали, что другие люди, другие женщины испытывают в подобной ситуации точно такие же чувства? Может, вам не будет так страшно, если вы поймете, что не одиноки в своих переживаниях? –Но не все же люди так живут, правильно? Стройные женщины не помешаны на своем весе так же, как полные. –Откуда вы знаете? Полагаю, всякое случается, –По-моему, это неправильно, когда человек озабочен только собой. –А если бы вы узнали, что все люди сосредоточены на своих проблемах не меньше вашего, вы прекратили бы голодать? –Нет. Я отвечаю тихо, почти шепотом, и доктору приходится напрягать слух, чтобы меня расслышать. –Единственное, чего мне хочется, – продолжаю я, – это стать стройной. Я всю жизнь была толстой. Всю жизнь большинство мужчин не замечали меня в упор, а другие замечали так, что лучше бы и не замечали, – то услышишь какую-нибудь гадость, то насмешку, то еще что-нибудь. И всегда мне приходилось справляться со всем этим в одиночку. Я больше не хочу быть одинокой. Я хочу, чтобы обо мне кто-нибудь заботился. |