Книга Маринкина любовь, страница 30 – Наталья Воронцова

— Смирнова, по закону вы имеете право при вступлении в брак не менять вашу девичью фамилию на фамилию мужа.

— Не буду менять! — успокоившись, уверенно произнесла Маринка.

— Хорошо. Распишитесь!

Маринка поставила жалкую закорючку, рядом размашисто расписался гражданин Нехристенко, потом поставили свои подписи свидетели, которых пригласила Лидия Ивановна.

— Молодые, скрепите ваш союз поцелуем! — торжественно произнесла ведущая.

Присутствующие снова зааплодировали. Алексей робко придвинулся было к Маринке, но она в последний момент отвернулась. Его влажные губы чмокнули ее куда-то в щеку. Из-под фаты невесты выбился тяжелый черный локон и скрыл эту сцену от глаз присутствующих, которые продолжали аплодировать.

— Это все? Можно идти? — рассеянно спросила Маринка.

— Ну можете еще сфотографироваться на память, обычно у нас все фотографируются. Только, пожалуйста, недолго, граждане! У меня уже следующие брачующиеся под дверью…

Маринка нашла в толпе глазами Борьку и жестом позвала его. Он подошел и неловко вручил ей розы:

— Поздравляю.

— Спасибо… — рассеянно произнесла Маринка, разглядывая цветы. — Не отходи от меня, пожалуйста. А то мне как-то не по себе…

Борька снова взял Маринку за руку и пристально посмотрел ей в глаза:

— Но ты же не хочешь этого… Это не твой мужчина! Зачем ты это делаешь?

— Не знаю… Но теперь уже поздно жалеть.

— Крепись, скоро все закончится.

Однако оказалось, что все только начинается. Мать запланировала большую свадебную программу длиною в день. После ЗАГСа на нескольких машинах все вместе поехали на могилу Неизвестного солдата. Борька по просьбе Маринки сел третьим на заднее сиденье в машину к молодым — между Маринкой и Алексеем — и всю дорогу держал невесту за руку.

Сфотографировавшись и выпив по традиции немного шампанского на могиле Неизвестного солдата, участники свадебных торжеств поехали в соседнее село на святой источник, который якобы исцелял от ста болезней и помогал в браке. Считалось, если там умоешься — всю жизнь счастливым будешь.

Там все снова выпили, сначала водки, потом ледяной целебной воды из металлической ржавой трубы, потом снова водки. Несколько мужчин попытались окунуться в ручье. И тут стало очевидно, что Алексей, раздосадованный странным поведением молодой супруги, явно перебрал с выпивкой. Обратная дорога далась ему с трудом — приходилось несколько раз останавливаться и выходить дышать свежим воздухом, ожидая, пока Алексей облегчится.

Наконец разъезды закончились — и праздничное застолье стартовало. К этому моменту Алексей был уже настолько пьян, что, едва отсидев первые десять минут торжества и произнеся какую-то бессвязную речь, вышел под бурные овации присутствующих из-за стола и заснул в дальнем углу кафе, на мешке с сахарным песком. До конца вечера его было не слышно и не видно. Впрочем, отсутствие жениха не сильно расстроило гостей. Громко звучали тосты за здоровье молодых, потом пили за любовь, дружбу, за братские российский и украинский народы.

— Мариночка, деточка, ты бы хоть чего-нибудь съела! Сидишь весь вечер с пустой тарелкой! Борис, ты накормил бы ее, что ли!

— Мама я не хочу! Меня тошнит.

— Тс-с-с! — Лидия Ивановна боязливо обернулась в сторону родственников жениха, но те были поглощены едой. — Ну улыбнись хотя бы, сделай счастливое лицо, как полагается невесте. На тебя же люди смотрят!

— А мне наплевать.

— Лидия Ивановна, — не выдержал Борька, — отстаньте от человека! Не видите, плохо ей.

— А чего это ей плохо? — подозрительно спросила мать. — Все гуляют, веселятся! Я месяц убивалась, такой праздник подготовила. Ничего ценить ты не умеешь, дочь! Эгоистка!

Потом были песни и танцы. Сначала слабеньким голосом песни про свадьбу и молодых исполняла ярко раскрашенная по случаю торжества местная певичка. Родственники Лешки задиристо плясали под них, а потом отобрали у певички микрофон и сами хором и по очереди пели какие-то задорные песни. Голоса у них, надо признать, были куда лучше, чем у певички с накрашенным ртом, но уж больно громко они пели! Маринка немного оживилась и стала наблюдать за происходящим.

Она заметила, что к танцующим в центре зала присоединилась ее сестра, Кристинка. Видимо, ей смертельно надоело сидеть одной за столом. Подоткнув подол ненавистного длинного платья, она бойко отплясывала среди подвыпивших женщин и мужчин, грациозно поводя плечиками в такт музыке. Похоже, ей в этот момент было веселее всех. Маринка грустно улыбнулась.

Ближе к ночи некоторые гости стали засыпать прямо за столом: сказывалась усталость и большое количество выпитого за день.

— А где же жених? — спохватился отец Алексея часов в восемь вечера. — Что-то я давно жениха не видел!

— Жениха в зал! — завопили остальные присутствующие. Алексея разыскали, приволокли, заспанного, и налили ему водки.

— Горько! — требовательно заорали присутствующие. — Горько!

Алексей, шатаясь, приблизился к Маринке и взял ее за подбородок. Та отшатнулась:

— Ты пьян!

— А ты моя жена! Целуй меня немедленно!

Маринка вспыхнула и вылетела из зала. Стараниями Лидии Ивановны, которая быстро заполнила паузу новым тостом, уже через пять минут эпизод был забыт. Свадьба пела и гуляла еще несколько часов. В коридоре Маринка содрала с себя ненавистную фату и засунула ее в мусорное ведро. Темные локоны рассыпались по плечам. Следом за ней выбежал Борька:

— Маринка, куда ты?

— А, все равно куда. Не могу больше. Воротит от всего.

В глазах у нее застыли слезы. Она даже плакать не могла. Смелов крепко обнял ее за плечи:

— Ты только держись, не сдавайся! Все наладится, вот увидишь!

— Я знаю… — Маринка посмотрела на него огромными глазами, в которых плавало темное небо, — все знаю…

Первую брачную ночь молодые провели в квартире Смирновых. Мать с Кристинкой тактично ушли ночевать к соседке, Николая оставили спать на кухне, на Марйнкиной кушетке. Из кафе расходились за полночь. Новоиспеченного мужа домой доставили в состоянии глубокого непонимания сути происходящего. В машине он пел песни, плакал, смеялся, а в конце концов мирно уснул на плече у Бориса, который и дотащил его до Марйнкиной квартиры. Николай держался чуть лучше, но тоже был сильно пьян.

— Ну я пойду… — робко помялся у двери Борька. Он выглядел очень уставшим и грустным.

— Да посиди еще, эти-то спят все равно… — Маринка неопределенно кивнула в сторону храпящих по разным углам квартиры мужчин.

— Да нет, пойду… Тебе отдохнуть надо. Я там цветы в ванную положил и водой холодной залил, разберешься с ними завтра.

— Да… Спасибо тебе.

— За что? — искренне удивился Борька.