Онлайн книга «Море любви»
|
– Сосиски и омлет, – сказал он и тоже закрыл меню. – Бутылку вот этого вина, девяносто пятого года, И минеральной воды без газа. Получив заказ, официант безуспешно попытался сохранить невозмутимый вид, криво улыбнулся и удалился. – Забыл тебе сказать – чтобы получить столик в ресторане, мне пришлось заказать номер в отеле. У Эллен побежали по спине мурашки, причину которых на этот раз она затруднилась бы определить. – И тоже по моей кредитной карте? – Конечно. Эллен чуть не запустила в него бокалом. – Я убью тебя! Официант выбрал момент и, сообщив, что шеф-повар принял заказ, поставил на стол какие-то изысканные закуски. Он получил от метрдотеля строгий наказ выполнять все прихоти очаровательных молодоженов. – Ты и правда не умеешь дружить. Разве друзья так поступают, Шпора? Устраиваешь мистификацию, используешь мою кредитную карту, заказываешь вино, бутылка которого стоит столько же, сколько месяц проживания в нормальном отеле. – Я хочу потратить все твои деньги, тогда тебе не на что будет уехать. – Я уже оплатила билет и улетаю в субботу, через неделю. Последовала долгая пауза. – Так. А если у тебя не останется денег на такси? – Продам джип за наличные. – А если я подожгу его? – Угоню у Жиля «астон мартин». – Ничего у тебя не выйдет. На субботу его взял Эли Гейтс. Помнишь аукцион? – Откуда ты знаешь? – Случайно слышал. Официант убрал грязные бокалы и наполнил новые заказанным Шпорой вином. Эллен сделала глоток и от богатого, нежного букета потеряла дар речи: ей никогда не приходилось пить ничего подобного. Шпора с удовольствием отметил ее реакцию. – Как горько и как сладко! – не сразу сказала девушка. – Надо пропить все твое имущество. Это тебя остановит? – Из имущества у меня только рюкзак. – А куда ты дела все свои вещи? – У меня нет вещей. Я ничего не вожу с собой. – Но собака не влезет в рюкзак. – Может, возьмешь ее? Тебе ведь она нравится. Шпора задумался, потом отрицательно покачал головой. – Нет. Будет напоминать о тебе. Как-то с цирком «Феномен» мы были в Дании. В первый и в последний раз нам тогда разрешили выступить в «Тиволи Гардене». По проложенной туристами дорожке я вышел к памятнику Русалочке. Я просто влюбился в нее. Она выглядела точь-в-точь, как ты. Сама невинность, растоптанная современной жизнью. Вынырнула, бедная, на поверхность со дна морского после счастливого детства только для того, чтобы влюбиться в какого-то сукина сына. Видит бог, как я люблю тебя. Больше своей жизни, будь она неладна. Я только менял одну тюрьму на другую, пока не встретил тебя. Потом эти два дня свободы вместе с тобой. Теперь мне снова пора возвращаться в тюрьму, из которой я уже никогда не выйду – на этот раз заключение будет пожизненным. Эллен смотрела на Шпору, слушала и ничего не понимала, только сердце тяжело стучало. – Дай мне еще один день. Подари мне эту ночь. Я не могу уехать с тобой, но без этого подарка я умру. Она потянулась к нему через стол, стул заскрипел по полу, бокал с вином опрокинулся, грудь выскочила наружу. – Я люблю тебя, – он сжал ее руки. – Не знаю, куда подевался мой цинизм. Я верю в родство душ, в любовь с первого взгляда и даже в Иисуса Христа. Я верю, – с шепота Шпора перешел на крик. – Я верю в Спасителя нашего! Официанты бросились к их столику и выстроились стенкой, чтобы изолировать буяна от остального зала, как защитники немецкой сборной пытаются изолировать Бэкхема. Эллен рассмеялась. Заплакала она еще раньше. И вот, смеясь и плача одновременно, она не замечала ничего вокруг. Сосиски полетели на пол, когда Шпора устремился навстречу ей и сжал лицо любимой в ладонях. – Сегодня я женился на самой прекрасной женщине в мире. Пусть наш брак будет коротким, но он будет самым настоящим. Именно этот брак. Предусмотрительные японцы достали фотоаппараты: они были уверены, что перед ними английские знаменитости – судя по блестящей внешности и экстравагантному поведению. Стареющая американская красавица потребовала узнать фамилию пластического хирурга Эллен; «Мне нужна такая же грудь». – Может быть, вы продолжите ужин в вашем номере, господа? – бросился спасать положение метрдотель. Эллен прикоснулась к лицу Шпоры и провела пальцами по его скулам, подбородку, по носу с горбинкой, по напрягшемуся лбу, по рту, такому нежному и грустному. Ее палец скользнул между его губ и погладил нижний ряд зубов. – Где это мы? – спросила она, как во сне. – Черт его знает. Главное, что вместе. – Что-то говорят про наш номер, слышишь? – Так пойдем туда. – Благодарю вас. Вы свободны. – Шпора протянул портье пятидесятифунтовую бумажку. Едва закрылась дверь, они стали срывать одежду – с себя, друг с друга, словно в каком-то угаре. Тяжелое сабо, сброшенное Эллен с ноги, выбило несколько бусин из старинной люстры. – Я люблю тебя, – выдыхал Шпора ей в самые губы. – Я умер бы ради тебя… Я люблю тебя. – Я тоже люблю тебя. – Эллен закрыла его губы поцелуем и… прыгнула. Теперь она не побоялась бы прыгнуть с любой высоты: он ее поймает. Дилли и Рори курили, глубоко затягиваясь – то сигаретой, одной на двоих, то поцелуем. – Похоже, вы еще не собираетесь уходить, – сказал Кит. – Сейчас четверить первого. Мы закрываемся в половине. Но вы можете сидеть, сколько хотите. Ключи вот здесь. Молодые люди продолжали целоваться, сплетая ноги под столом, где пристроился Джек Рассел, который наелся до отвала: все отбивные с жареной картошкой достались сегодня ему. – Когда Дилли должна вернуться? – Не беспокойся, сегодня она ночует не дома. – Фили одобрительно смотрела, как ловко главный юрист Оддлоуда управляется с ее немаленькими грудями: Жилю удалось, сжав их вместе, взять в рот одновременно оба соска. – Ты великолепен! – Значит, мы любим друг друга? – Эллен, приподнявшись на локте, смотрела на Шпору. – Да. Мы любим друг друга. – Если это и есть любовь, то, выходит, я никогда не любила Ричарда. – И девушка заплакала. – Если это любовь, я тоже никогда не любил раньше. Не надо, малыш, не плачь. Они крепко обнялись и прижались друг к другу, потрясенные сделанным открытием. Сердце сжималось от счастья – что они встретились, и от ужаса – а если бы этого не произошло? |