Онлайн книга «Подари мне воскресенье»
|
Нинка, не отрывая глаз от телевизора, пристроилась рядом с Асей. — Изображаешь из себя жену декабриста, — ни с того ни с сего вдруг сказала Нинка. — Он-то не очень с тобой считается. Подумаешь, записочку ей оставил, а от самого — ни слуху ни духу. Да еще шуба эта будь она неладна. А ты жди… жди у моря погоды! Глупо! Жизнь-то проходит. Так и состаришься в ожидании, как Кончита из «Юноны и Авось». «Десять лет в ожиданье прошло, двадцать лет в ожиданье прошло»… Только она в монастырь ушла. Может, ты тоже такой судьбы хочешь? Ася молча смотрела на экран. — И вообще, ничего не надо откладывать, — назидательно сказала Нинка. — Улица «Потом» ведет на площадь «Никогда». — Чей афоризм? — устало усмехнулась Ася. — Сама придумала? — Ты что, у меня ума не хватит. Французская поговорка. — Не слышала… — Так всегда говорит моя мама, когда отец в сотый раз отвечает «потом» на просьбу привести наконец квартиру в жилой вид. — Твоя мама мудрая женщина. — Не увиливай и не переводи стрелок на мою семью. Ты ведешь себя как идиотка… Чтобы отделаться от Нинкиных поучений, Ася включила громкость до предела. — Ладно, — прокричала Нинка. — То есть ты хочешь сказать, что больше встречаться с Сергеем не будешь? Но неужели же нельзя просто развлечься?! Тем более что тебе развлечения сейчас необходимы, как лекарство! — Успокойся, — сказала Ася, — развлечений, похоже, мне не миновать. Кстати, на следующую развлекаловку Сергей пригласил и тебя. — Правда? — обрадовалась Нинка. — И когда? — Возможно, даже сегодня. Ты как? — Что за вопрос! Конечно, пойду. Если, конечно, Ромка опять не сорвет на какой-нибудь показ. — А как, кстати, прошел вчерашний? Нинка пожала плечами: — Не знаю. Беседы с мэтром был удостоен только Ромка. Ася заметила, что подруга сразу помрачнела. — Ну что ты, — успокаивающе сказала она, — это же обычное дело. Нинка досадливо махнула рукой: — Да я не из-за этого! Можешь меня поздравить, — похоронным тоном сказала Нинка, — сегодня вывесили распределение ролей в курсовых отрывках. Я занята почти везде. — Да ты что? Поздравляю. — Ася подозрительно посмотрела на подругу: — Только ты как будто не рада. И голос у тебя какой-то… — Какой? — Грустный. — Да уж! — фыркнула Нинка. — Радости!.. Четыре роли, и все возрастные! Однотипные! Как будто, кроме меня, других характерных на курсе нет! — А что ставят? — поинтересовалась Ася. — Разумовскую, «Сад без земли» — я там баба Настя. «Соперники» Шеридана, я — мисс Малапроп. Ася наморщила лоб: — Не читала… Кто это? — Глупая старая дева, которая все время путает слова. Я, конечно, это сделаю так, что все умрут от восторга, не сомневаюсь. Как раз мисс Малапроп я довольна. Но вот почему в «Бесприданнице» мне дали мадам Огудалову? — «Бесприданницу»? — живо переспросила Ася. — Вы взяли «Бесприданницу»? Какой кусок? — День рождения Ларисы. — А кто ставит? — Карнович-Ярцев из «Сатиры». Так вот, если уж на то пошло… Ася вздохнула, пропуская Нинкины возмущения мимо ушей. Когда-то она и сама мечтала сыграть Ларису… Ее бесконечно злил «Жестокий романс» Рязанова, — ну разве можно превращать гениальную трагедию в фарс? Эта истерика в конце и демонстративное сползание по стеклу — фу, какая безвкусица! Уж Ася-то знала, как следует сделать эту сцену. «Наконец-то слово для меня найдено. Да, я вещь», — реплику надо произносить тихо, бесцветным таким, усталым голосом. Работать на контрасте. И не убегать в истерике от Карандышева, а уходить медленно, словно уплывать, как уплывает мечта… — Эй, что с тобой? Ася тряхнула головой, чтобы отогнать несбывшееся: — Ничего… Так о чем ты говорила? — Скажи, в каком именно месте ты отключилась? — обиженно поджав губы, спросила Нина, — и я повторю. Ася извиняюще улыбнулась: — Что Карнович-Ярцев хочет ставить куски из «Бесприданницы». А кто Лариса? — Ты ее не знаешь. — Как это? — удивилась Ася. Чтобы она кого-то не знала на своем бывшем курсе? — Она только что восстановилась. Я, кстати, тоже ее еще не видела, она на занятиях пока не появлялась. Юное дарование, почти кинозвезда и знаменитость. Поступила в позапрошлом году и почти сразу уехала сниматься в Италию, представляешь? — А как ее зовут? — Ирэна Димитрова. У нее вроде бы отец болгарин. — Нинка поколебалась и добавила: — Ромка говорит — красивая. Он на нее в ректорате натолкнулся. А знаешь, все полукровки красивые. Ася пожала плечами: — Ирэна? Первый раз слышу. — Погоди, — скривилась Нинка, — еще услышишь. Фильм выйдет к Новому году, и, по слухам, его повезут в Канны. Не иначе как за «пальмовой ветвью». По крайней мере, Ромка говорит, что мадемуазель на меньшее не рассчитывает и не скрывает этого. Очень в себе уверена. Кажется, Ромке новенькая не слишком понравилась, и Нину это радовало. Ася про себя подумала, что, даже если бы эта Димитрова не появилась на курсе, Нинке Ларису все равно бы никто не дал. Внешние данные не те. А вот ей, если бы у нее была хоть капля таланта… Впрочем, что теперь вздыхать? После драки кулаками не машут. За прошлый год она доказала всем, и себе в том числе, что таланта у нее нет. Ни капельки. — Слушай, у меня есть одна идея, — сказала Нинка. — Какая? — Ася слегка побаивалась Нинкиных «идей». — Обещай, что не рассердишься. — Как я могу обещать, не зная, о чем идет речь! — Ну пожалуйста! — Ладно, выкладывай. — Ведь у твоего Сергея… — Не у моего, — перебила Ася. — Хорошо, — Нинка примирительно кивнула, — не у твоего. У просто Сергея наверняка есть какой-нибудь друг вроде него. Красивый и неженатый. — Нин… Но Нинка не дала ей и слова сказать: — Если бы он меня с ним познакомил, — затараторила она, — может быть, мы друг другу понравились, и из этого что-нибудь получилось. Это шанс, понимаешь, шанс, которого мне больше может и не выпасть. Ты же знаешь, как трудно найти приличного парня, тем более нам. Кругом одни актеры, режиссеры и прочая дребедень. Все как один гении. А так хочется нормальной жизни! Это Ася знала. Года, проведенного в театральной среде, вполне хватило, чтобы понять: если ты не склонен к мазохизму, жизнь с творческим человеком очень быстро превращается в ад. А уж два творческих человека вместе — вообще взрывоопасная смесь посильнее тротила. |