Книга Замужество Изабель, страница 28 – Шейла О'Фланаган

Однажды, когда я сидела дома одна, мне в руки попалась телефонная книга. Я поискала в ней номер Тима и с удивлением обнаружила, что он там. Такой знакомый, черным по белому написанный номер, который я знала наизусть.

Неужели Тим все еще существует?

Мне жутко захотелось с ним поговорить, услышать его голос. Нет, не быть с ним, а просто удостовериться, что он действительно находится на том конце провода, живой и здоровый. Некоторое время я боролась с соблазном, а потом не выдержала и набрала его номер. Наверняка включен автоответчик, подумала я. Никаких сообщений я оставлять не буду, не хочу, чтобы он считал меня прилипалой.

– Алло! – послышался в трубке такой знакомый голос.

Я открыла рот, но ничего не смогла из себя выдавить.

– Алло! – снова повторил Тим.

Я отодвинула трубку подальше от себя и на нее смотрела.

– Алло! – На этот раз с оттенком нетерпения. Я снова приложила трубку к уху.

– Алло! – Теперь уже со злостью.

Я молчала – просто не могла ничего сказать.

Тим положил трубку на рычаг, и я услышала короткие гудки. Руки мои дрожали, колени подкашивались. Несколько раз я сглотнула слюну, а затем снова набрала его номер.

– Алло!

Я снова не могла говорить.

– Послушайте! – сказал Тим. – Это вы только что звонили? Я вас не слышу.

Разумеется, не слышишь, подумала я. Но, может быть, ты догадываешься, что это звоню я? Ты должен меня почувствовать, Тим!

– Если вам действительно что-то надо, – продолжал Тим, – то перезвоните попозже. А если вы телефонный хулиган, то прекратите свои шутки.

Я горько улыбнулась. «Прекратите шутки!» – прошептала я беззвучно. Он повесил трубку. Я снова набрала номер.

– Да? – мрачно произнес Тим.

Я люблю тебя, Тим, послала я ему мысленное сообщение. Ты должен меня понять! Кто еще может тебе звонить так настойчиво?

– Если вы сейчас же не прекратите, я позвоню в полицию!

Неужели, Тим? Неужели ты вызовешь полицию ради меня?

Он повесил трубку.

Я снова набрала номер. Но на этот раз он отключил телефон. Я решила сделать то же самое.

Я спросила себя: а вдруг я схожу с ума? Вряд ли. Но все может быть. Последние несколько недель я прожила, как во сне. То есть я, конечно, жила, но при этом была скорее неживой. Наблюдала за событиями своей жизни со стороны, но в них не участвовала.

Я решила, что потом еще раз ему позвоню. Мне просто необходимо было слышать его голос.

Мы с Жюли поехали в аэропорт. Она дрожала от возбуждения, предвкушая увидеть Андреаса. При этом она без умолку болтала.

– Понятно, что на самом деле все окажется не так, как видится отсюда, – сказала она, когда мы сидели в кафе. – Но мне обязательно это нужно узнать самой.

– Он и правда очень мил, – ободряла я ее. – Вполне возможно, что он не позволит тебе вернуться домой.

– Я должна вернуться домой! – От волнения у нее дрожали руки. – У меня в этом году больше нет отпусков.

– Тебе и так посчастливилось слетать просто так в Штаты, – сказала я.

– А Энди надеялся, что вы с Ари…

Она скорчила физиономию.

– Он же гей, Жюли, о чем ты говоришь? – Я энергично затрясла головой. – Я не собираюсь охотиться на голубого. От этого не произойдет ничего хорошего, кроме психических травм у нас обоих. Кроме того, будь он даже не голубой, он все равно не в моем вкусе.

– Да кто сейчас может быть в твоем вкусе? – воскликнула она.

– Ты права, – безучастно согласилась я, снимая ложечкой пену со своего капуччино. – Я начинаю склоняться к мысли, что Алисон права. Мне вообще не стоит выходить замуж.

– Могу поклясться, что к двадцати пяти годам она сама выскочит замуж, как миленькая! – пообещала Жюли. – И заставит тебя шить ей свадебное платье!

Я промолчала.

– Что-то ты давно ничего не шила, – вдруг вспомнила она.

– Да как-то нет настроения. Какое у меня могло быть настроение, если в своей жизни я, как правило, шила только свадебные платья да еще наряды для подружек невесты? Откуда тут взяться энтузиазму?

Жюли посмотрела на часы.

– Пожалуй, мне пора, – заторопилась она. Я последовала за ней в посадочный отсек.

– Счастливого пути! – пожелала я ей на прощание.

– Ты для меня будешь путеводной звездой! – захихикала она. Мы обнялись. – Спасибо за то, что проводила. Увидимся через неделю.

– Привет! – И я пошла к своей машине.

В следующую пятницу я решила пойти погулять с девчонками с работы. Сперва мы зашли во «Фруктовый сад», чтобы что-нибудь выпить, а потом отправились в город поесть.

Есть мне не хотелось. Голова болела от только что выпитого пива. Это было странно, потому что обычно такая порция на меня не действовала. Я все еще чувствовала себя отгороженной от реальности. Мне казалось, что моей жизнью живет кто-то другой.

Марион пребывала в хорошем настроении.

– У меня так мало времени заниматься собой! – щебетала она за десертом. – Замужество, дети – все это приходится ставить в жизни на первое место.

– Ну не всегда же, – возразила Ньям. – В конце концов, у тебя есть и собственная жизнь.

– Да, конечно, – согласилась Марион, – но моя жизнь так крепко связана с их жизнью! Для детей хочется сделать буквально все. Но иногда хочется чего-нибудь и для себя.

– Я тоже люблю иногда оторваться, – сказала Ньям, младшая из нас… ей было всего двадцать. – Просто представить себе не могу, что будет, если у меня когда-нибудь тоже будут дети.

– Моя сестра всегда такая усталая! – сказала Лесли. – Летом у нее родился второй ребенок. Очень милый мальчик, но все время кричит и кричит. Симона уже без сил. А Стив и рад бы помочь, но мальчишка не идет ни к кому, кроме матери. А старшая девочка такая ревнивица! Симона боится, что она может выколоть Ноэлю глаза.

– Ужасно! – воскликнула Анна.

– У них это часто бывает, – сказала Марион, поглощая свой десерт и закатывая глаза от удовольствия. – Мои точно так же. Джойс ненавидел Лина, когда тот родился, но это длилось всего несколько месяцев. А Бетси они оба просто обожали, и это длится до сих пор.

Я слушала их болтовню без всякого интереса. Какое мне дело до детей и проблем с ними?

Все решили пойти в ночной клуб, но я слишком устала. Зачем куда-то ходить, если все равно у меня не было сил ни веселиться, ни танцевать? Я пошла пешком по Графтон-стрит и возле «Речного острова» увидела Тима. Он был одет в черные джинсы, белую рубашку и пестрый пиджак. Рядом с ним стояли еще три человека – все мужчины, отметила я непроизвольно и с облегчением. Они оживленно беседовали.