Книга Подделка, страница 24 – Дженифер Крузи

– Не обольщайся. Ты пока и близко не подступила. И все не так просто. Если не будешь выполнять последовательно все пять пунктов, ничего не получится. Ты слишком торопишься и не думаешь о своей мишени. Так, значит, я всегда прав? Это уже чересчур.

– Эх, нужно было расписывать, какой ты классный!

– Охо-хо, – вздохнул Дэви по-стариковски.

– Нет, правда здорово, – уверяла Дилли. – Только боюсь наделать ошибок. То есть я и сама пойму, если напортачила, но ты должен объяснять, где и что именно я сделала не так, вот как сейчас.

– Дилл!

– Что, дядя Дэви?

– Я же сказал: брось все попытки, если видишь, что мишень что-то заподозрила. Я не дам тебе своего номера, чтобы ты могла звонить мне якобы ради мифических советов. И я передумал – не говори матери, что я звонил. Мы с тобой не разговаривали. Выброси все из головы.

– Что именно? – хихикнула Дилли и повесила трубку.

– Интересно-интересно, – раздался голос Тильды. Дэви, все еще сжимая сотовый, обернулся. Она маячила в дверях. – И с кем это вы беседовали?

– С племянницей, – буркнул Дэви, выключая телефон. – Подслушивать неприлично.

– Сколько же лет этому ребенку?

– Двенадцать.

– И чем же вы зарабатываете на жизнь, позвольте спросить?

– Торговлей. А как дела в подвале?

Улыбка, как по волшебству, исчезла, и Тильда снова напряглась.

– Только что подъехали Мейсон и Клеа. Не могли бы вы поторопиться? – Она нетерпеливо посмотрела вниз. – Хотелось бы поскорее покончить со всем этим. И выставить вас за порог.

Дэви сунул телефон в карман пиджака и спокойно сложил руки на груди, не сводя взгляда с Тильды. До чего же похожа на жука! Его обуяло старомодное желание сорвать с нее очки и объявить: «Мисс Гуднайт, да вы настоящая красавица!» Но он поостерегся: скорее всего, она просто вывернет ему руку или сломает ребра и отнимет очки, прежде чем он успеет закончить фразу.

– Что это вы затеяли? – вдруг встревожилась она. Кроме того, она вовсе не красавица. Вот ее сестра Ив, та…

– Не могли бы вы…

– Бетти, – перебил он, – я украл для вашего семейства одну картину и готов помочь украсть другую, хотя лично мне это совершенно ни к чему, у меня и своих проблем по горло. Поэтому я просил бы тебя на время забыть о своей враждебности. Это раздражает и, откровенно говоря, утомляет.

Тильда глубоко вздохнула, и морщинка у нее на лбу мгновенно разгладилась. Дэви никак не удавалось найти слова, чтобы описать все происходившие с ней превращения, но наблюдать за этим было определенно забавно!

– Вы правы, – неожиданно согласилась она и уселась на кровать рядом с ним, всколыхнув матрац. – Все это сводит меня с ума. Ненавижу полагаться на посторонних людей даже ради собственного спасения. Ненавижу просить и приставать, ненавижу; и все-таки стоит вам появиться, как у меня возникает новая просьба.

– «Приставучая» – вовсе не то слово, которое приходит па ум, когда смотришь на тебя, – заметил Дэви.

– Поэтому я и срываю на вас злость. Вы этого не заслужили и поэтому извините меня. Нет, честно, мне очень стыдно.

Дэви кивнул, ошеломленный ее честностью, не говоря уже о близости.

– Принято.

– И я ненавижу воровство, – жалобно вздохнула она.

– Видите ли, я всегда считал, что если все сделать правильно, даже вооруженному грабежу совсем не обязательно быть неприятным испытанием, – Она уставилась на него как на сумасшедшего, и Дэви добавил: – Это цитата из фильма. «Тельма и Луиза».

– Цитата из фильма?

– Ничего не поделаешь, семейное хобби.

Сейчас, сидя здесь, рядом с ним, она казалась просто милой: широко раскрытые глаза за выпуклыми стеклами очков, растрепанные мягкие локоны. Но тут она сказала:

– Странно слышать, что у вас есть семья.

– А что ты думала? – уязвленно проговорил Дэви. – Что меня вырастили в чаше Петри?

– Нет-нет, я не об этом, – поспешно заверила Тильда. – Просто вы кажетесь одиночкой. Типа Либерти Воланса.

– Вот спасибо так спасибо! Всегда мечтал стать безжалостным убийцей.

– Какой еще убийца? – искренне удивилась Тильда.

– Либерти Воланс. Ли Марвин. [6]

– Нет, я имела в виду Джина Питни.

– Кто такой Джин Питни? – нахмурился Дэви.

– Он поет «Человек, который пристрелил Либерти Воланса». – Они непонимающе уставились друг на друга, затем она сказала: – Не важно, я все беру назад. Нам пора.

– Значит, я кажусь тебе скорее Джоном Уэйном, чем Ли Марвином, – пожал плечами Дэви. – Понятно. – Он встал и показал на дверь. – Хотите идти на дело, Тельма? Или предпочитаете быть Луизой?

Тильда испуганно встрепенулась.

– Я сама не знаю, кем хочу быть, – призналась она, шагнув к двери.

– Значит, мы в этом схожи, – кивнул он, ощутив слабый запах корицы. – Я тоже не знаю, кем хочу быть.

– Поверить невозможно, что мы разбили чужое окно! – изо всех сил пытаясь не паниковать, прошептала Тильда полчаса спустя, когда Дэви бесшумно закрыл за ними дверь спальни Клеа. – Пусть даже и окно подвала. Это вандализм.

– Я разбил окно, – подчеркнул Дэви. – Я забрался в дом. И впустил тебя. И до сих пор не услышал ни одного «спасибо».

– Спасибо, – выдохнула Тильда. – О Господи!

– У тебя не слишком хорошо получается, Бетти, – отре-1пл Дэви. – Загляни-ка лучше в шкаф.

Тильда снова распахнула дверцы знакомого шкафа.

– Фу, опять эти духи.

– «Обсешн».

– Вы так сразу можете определить?

– Нет, просто она ничем другим не пользуется.

Дэви поднял груду чего-то шелковистого и дорогого.

– И давно вы ее знаете? – раздраженно поинтересовалась Тильда.

– Угу. Нашла картину?

Тильда набрала побольше воздуха в легкие и смело ринулась в глубь шкафа. Пространство было огромным, и она нырнула поглубже, стремясь избежать столкновения с бесчисленными туфлями Клеа, шаря кругом в поисках доказательств собственного давнего преступления. Услышав шум отодвигаемой одежды, она взмолилась:

– Мне нужен свет!

Но именно в этот момент Дэви прикрыл дверцы.