Онлайн книга «Клуб грязных девчонок»
|
– Разыщи приходившую ко мне социальную служащую, – попросила я. – Хочу выдвинуть обвинения. Отец смутился: – Ты ведь еще ничего не знаешь. – О чем? – Роберто не могут найти. – Как не могут найти? – Он убил Вилму, – вздохнул отец. – Она вчера умерла. Явилась полиция, чтобы арестовать его, но Роберто не открыл. Взломали дверь, но его не оказалось в доме. Забрал одежду, документы и скрылся. Его машину обнаружили на стоянке у аэропорта, ключи валялись на сиденье. – Что ты сказал? – Сбежал, негодяй. – Нет! – заплакала я. Отец ошарашено уставился на меня: – Неужели после всего, что случилось, ты еще любишь его? – Я промолчала. Отец взял мою руку и нерешительно поцеловал. – Я всегда подозревал, что это он ставит тебе синяки. Мать заметила, что они появились после того, как ты с ним познакомилась. Но надеялась, что они оттого, что ты еще подросток. Говорила, ты как молодая лошадь, которая только учится управлять своими длинными ногами. – Он бил меня, папа, – плакала я. – Постоянно. Все эти годы. Я не хотела говорить, боялась, ты подумаешь, что я такая глупая. И сама отвечала ему. – Ну, ну, – успокаивал меня отец, – все уже позади. И я никогда не подумал бы, что ты у меня глупая. Я спросила, куда делся Роберто, и отец начал загибать пальцы: – Он убил Вилму – это раз. Убил твою неродившуюся дочь – это два. Чуть не убил тебя. И теперь скрывается от правосудия. Не будем больше говорить о нем. Этот человек трус. – Ну почему все так, папа? Почему все это случилось? Я хочу, чтобы все оставалось как прежде. Он устало опустился на стоявший подле кровати стул. – Ay, mi hijita [168] , ну что мне с тобой делать? Все так навалилось на меня. Я потеряла и Вилму, и дочь, и мужа. Чуть не лишилась жизни. Хочу Лиз. Мне надо поговорить с ней. Куда она подевалась? Почему ее нет? – Позови Элизабет, – попросила я отца. – Она приходила раньше, когда ты еще спала, – ответил он. – Позвони ей. Попроси прийти. – Хорошо, хорошо, mi vida, закрой глаза, отдохни. В следующий раз, когда я проснулась, она была рядом. Ослепительная, в свитере с высоким воротом и темно-синих джинсах. Я всегда завидовала тому, как свободно Элизабет носит одежду, как умеет выглядеть красивой. Неприятная социальная служащая Элисон тоже была в палате. Кажется, они разговаривали. По натянутой улыбке Лиз я поняла, что Элисон раздражает ее не меньше, чем меня. Мне хотелось громко рассмеяться, но я сдержалась. Должно быть, хороший знак. Я настолько окрепла, что сумела сесть. Элизабет начала извиняться за то, что пришла тогда. – Это все моя вина. Мне не следовало являться к тебе. Прости. – Лиз мне все рассказала, – прервала ее Элисон. – Ее вины тут нет. И вашей тоже. Виноват человек, который бил вас. Я хочу, чтобы вы обе это понимали. Все так. Но кто тебя спрашивает? Элизабет держала гирлянду летающих шариков с надписями «Поскорее выздоравливай!». Она посмотрела на меня и застенчиво улыбнулась: – Скажи, фигня. Я увидела, какой букет тебе прислала Эмбер, поняла, что ее не переплюнуть, и решила принести вот это. – Спасибо, – тихонько рассмеялась я. – Кстати, об Эмбер. Откуда у нее столько денег? – Ты еще не знаешь? – Я вообще ничего не знаю. – Ее диск занял первое место в рейтинге по стране. – Шутишь! – Ничуть. Я думала, тебе уже сказали. Она новая Дженис Джоплин, только поет по-испански. – Bay! Надо же! Я рада за нее. – Кажется, вы с ней не очень общались. – Только на наших сборищах. У меня мало общего с ацтекскими вампирами. Мы рассмеялись. Нехорошо. Но это то, что нас объединяет. Одинаковое чувство юмора. – Теперь она самая знаменитая из вампиров, – продолжила Лиз. – Так что не болтай лишнего. – Прекрати! Эмбер? Знаменитая? – Неужели я стала бы тебе врать в такое время? – Наверное, нет. – Я всегда утверждала, что она выбьется в люди, а ты не верила. – Твоя правда – утверждала. Потому что ты лучше меня, Лиз. Видишь в людях прежде всего хорошее. А я – нет. – Мы долго смотрели друг другу в глаза. Первой отвернулась Элизабет. А затем я задала ей вопрос, который давно меня жег. По-испански, чтобы Элисон не поняла, о чем мы говорим. – Лиз… – Что, Сарита? – В тот вечер, когда мы подрались, Роберто мне кое-что сказал. Мне необходимо знать, правда это или нет. – Что именно? – Лиз явно нервничала. – Он сказал мне, что вы с ним спали в Канкуне. – Что? Нет! Никогда! – Мне показалось, что Элизабет сейчас плюнет. – Поклянись. – У меня в жизни было всего трое мужчин. Роберто среди них не числится. К тому же секс с мужчинами никогда не доставлял мне особого удовольствия. – Но я знаю, он был в тебя влюблен. – Я рассмеялась. – Ну и дамочки – ведут такие разговоры в больнице. – Особы, достойные Джерри Спрингера. [169] Я невольно рассмеялась еще веселее. И совсем не испытывала злости. Онемела. Ее улыбка электризовала. Как в кинофильмах, когда все оборачивается дурным сном. Вот и я надеялась, что проснусь и все переменится. Я несколько минут смотрела в окно и размышляла, откровенна ли со мной Лиз. Не обманывала ли меня все эти годы, утверждая, что она лесбиянка. Тогда моя подруга – отличная лгунья. Но теперь мне стало все равно. Уж лучше пусть переспал бы с ней, чем с другой женщиной. А так – влюбился в лесбиянку! Почти смешно. Ну не дурдом ли? Я почти не сердилась, как можно было бы ожидать. Говорят, боль лечит. Но я только развеселилась. – Знаешь что… – наконец проговорила я, стараясь развеять мрачность и вернуть нас из безумия в нормальную жизнь. – Что? – Я скажу тебе, что больше всего меня ранит. – Что? Я улыбнулась: – То, что тебя никогда даже чуточку не тянуло ко мне. Неужели тут не на что клюнуть? Я же совершенна. А ты сказала, что тебя ко мне не влечет. – Что? – Ну, не глупо ли? У меня такое чувство, что я отвергнута. |