Книга Мой суженый, мой ряженый, страница 22 – Татьяна Бочарова

Женя рывком повернулась к Любе.

— Кто все? Ты? Девчонки из хора? Может быть, Лось? Мне нету дела, кто и что станет про меня говорить. Тебе ясно?

— Мне ясно, что ты спятила, — проговорила Люба с горькой усмешкой.

— Вот и замечательно. — Женя сладко зевнула. — А теперь дай мне поспать, сделай одолжение.

— Да Бога ради. — Люба стремительно направилась к порогу и вышла из номера, демонстративно хлопнув дверью.

Женя снова повернулась к стене и закрыла глаза. Зря, наверное, она так нагрубила Любке. Однако, та тоже хороша. Сама путается с кем попало и разрешения не спрашивает, а ее воспитывает. И за что она так ненавидит Женьку? Просто жуть, как ненавидит. Как будто он ей что-то сделал.

Постепенно мысли в Жениной голове стали путаться. На нее навалился сон.

Ее разбудили приглушенные голоса. Их было несколько. Один точно принадлежал Любе, два других, кажется Насте и Нике.

— Спит, — тихо проговорила Люба над головой у Жени.

— Пусть спит. Не буди. — Это сказала Ника.

— Да ведь она не успеет ни позавтракать, ни собраться.

— Успеет.

— Ой, девчонки, я просто балдею! — со вздохом произнесла Люба. — Женюра и Карцев! Знали бы об этом в институте!

— Правда, странно, — поддержала ее Настя. — Я не замечала, чтобы между ними что-то было. Да и вообще, что она в нем нашла? Дурак набитый, да еще и хам.

— Девочки, вы не правы, — возразила Ника. — Мне Карцев очень даже нравится. И вовсе он не такой, как вы говорите.

— Не такой? — взвилась Люба. — Ты о нем у Вовика спроси. Он с ним в одном классе учился. Говорит, его все ненавидели. Все! И ребята, и учителя. Таких эгоистов поискать надо, для него люди — мусор.

Женя почувствовала, что больше не может этого выносить и, открыв глаза, села на постели. Девчонки сразу притихли, сконфуженно глядя на нее.

— Не стыдно вам? — спокойно проговорила она, откидывая за спину спутавшиеся со сна волосы. — Может, вы еще меня обсудите?

— Ну зачем ты так, Женюр? — растерянно протянула Люба. — Мы ведь ничего такого не хотели, просто…

— Вот что, — холодно перебила ее Женя. — Я уже один раз сказала тебе: перестань. Моя личная жизнь — не твоя забота. И не всего хора. Я сама разберусь.

— Ладно. О’кей. Разбирайся. — Люба поднялась с кровати, на которой сидела. Вид у нее был в высшей степени обиженный и ущемленный. — Потом вспомнишь мои слова, но будет поздно. И не забудь, у нас сейчас завтрак. Чао! — Она вышла за дверь.

Настя юркнула за ней, Ника слегка задержалась, глянула на Женю — то ли с сожалением, то ли с завистью — и затем тоже вылетела прочь.

«Господи, ты Боже мой, — с неожиданной злостью подумала Женя, — почему бы всем не оставить меня в покое?»

Она наскоро приняла душ, оделась, застелила постель и спустилась в столовую. Первым, кто попался ей навстречу, был Санек. Он стоял у стены, понурившись. Жене показалось, он ждет ее. Она ощутила дикую неловкость и нежелание что-либо объяснять ему. Однако отступать было некуда. Женя, стиснув зубы, шагнула вперед. Санек поднял голову, на лице его возникла вымученная улыбка.

— Доброе утро. С Новым годом.

— Спасибо, и тебя также.

Она хотела пройти мимо, но он мягко удержал ее за руку.

— Послушай. Тебе не нужно чувствовать себя виноватой. Ты ведь мне все доступно объяснила. — В его голосе не было ни злости, ни осуждения, лишь спокойствие и мягкость.

У Жени защемило сердце. Она опустила глаза, чтобы не смотреть ему в лицо.

— Обещай мне только одно, — так же негромко и спокойно продолжал Санек. — Пусть мы, несмотря ни на что, останемся друзьями. Договорились?

— Договорились. — Женя кивнула и тут же увидела Женьку, выглядывающего из дверей столовой.

Ничего больше не сказав, она прошла мимо Санька и остановилась у порога.

— Ну как, выспалась? — спросил Женька, окидывая ее внимательным взглядом, точно проверяя, все ли в ней на месте.

— Слегка. — Женя улыбнулась и взъерошила ему спадающую на лоб челку. — А ты?

— Я не спал.

— Почему?

— Не хотелось. Пойдем поедим. Я тебя ждал.

— Пошли. — Она оглянулась по сторонам и демонстративно взяла его под руку.

Они вошли в зал, будто жених и невеста. Не хватало только свадебного марша, зато Женя сразу поймала на себе многочисленные любопытные взгляды. Она краем глаза покосилась на Женьку — тот был непрошибаем. «Правильно, — решила Женя. — И мне надо быть такой же, плевать на всех с Эйфелевой башни».

Все-таки ей было не по себе. Они дошли до середины зала и уселись за столом у окна. Женя чувствовала, как одеревенела спина. Аппетита не было. Она машинально взяла в руку вилку и принялась гонять по тарелке скользкий, желтый омлет. Женька насмешливо наблюдал за ней.

— Ты чего не ешь?

— Не хочется что-то.

— Расслабься, Женя. Все девушки одинаковы. Все очень любят своих подруг и норовят устроить им пакость при первой же возможности.

Женя невольно прыснула и от смеха уронила вилку. Женька смотрел на нее и самодовольно улыбался.

— Вот так-то лучше. А то сидишь, будто на электрическом стуле.

Женя и вправду сразу почувствовала себя гораздо спокойней и уверенней. Она удобно облокотилась о стол и проглотила, наконец, кусок омлета.

— Откуда ты узнал про подруг?

— Это бобику ясно.

— Почему ясно? — Женя взглянула на Женьку с любопытством. — И вообще — почему они тебя так не любят?

— Потому, наверное, что я не обращаю на них внимания, они мне по барабану все, включая твою Чакину. Девушки такого не прощают.

— А я тебе тоже была по барабану? — кокетливо спросила Женя.

— Ты — нет. Ты не такая, как они.

— А какая?

— Не знаю. Я не могу вот так, сразу ответить. И вообще, ты задаешь слишком много вопросов. Чересчур.

Женя посмотрела на него серьезно и пристально.

— Это потому, что мне нравится, как ты на них отвечаешь.

— Я ведь не отвечаю!

— Отвечаешь, — повторила она настойчиво. — Мне достаточно этих ответов.

На самом деле, ей было достаточно одного его голоса. Она так долго мечтала, чтобы он поговорил с ней, и вот теперь ее мечты сбылись. Каждое его слово казалось ей исполненным какого-то значения, скрытого смысла. Или, может быть, Женя жестоко ошибалась?…

— А мне достаточно того, что ты сидишь рядом, — просто проговорил Женька.

Она наклонилась над столом совсем близко к нему.