Онлайн книга «Больше чем блондинка»
|
– Шутишь? Разве я мог позволить этому уроду говорить с тобой таким тоном? – возмутился Патрик, присаживаясь рядом со мной. Мы так и сидели, прислушиваясь к дыханию друг друга. В тот момент я поняла, что безнадежно влюблена в Патрика Шоу. Это не парень, а мечта. – Слушай, – начала я, когда мы поднялись на четвертый этаж, – если когда-нибудь захочешь поговорить о… – Я нежно коснулась его левой щеки. Парень сокрушенно покачал головой: – Извини, не могу… Пока. Это случилось совсем недавно… – Ты очень красивый, – медленно проговорила я, – поэтому с тобой это сделали. Патрик зарделся. – Потом они кричали, что так я больше похож на мужчину… Мы стояли у дверей класса. – Ты ни на кого не похож, – прошептала я и, встав на цыпочки, чмокнула его в губы. – Вот ваши новые подруги! Жестом фокусницы миссис Боско открыла несгораемый шкаф. Внутри на металлических полках лежали пластиковые головы с блестящими каштановыми волосами. – Так, каждый возьмите по голове. Мы с Патриком и наши двенадцать сокурсников смотрели на нее в немом оцепенении. – Волосы настоящие! – гордо объявила преподавательница. – То есть человеческие. Все желающие могут убедиться! – О Боже!.. – прошептала стоящая за моей спиной Джанет. – Ну, что стоите? Они не кусаются! – Миссис Боско повернулась ко мне: – Джорджия Уоткинс, покажите своим однокурсникам пример! Я растерянно смотрела на совершенно одинаковые головы: какая из них принесет мне удачу? Пусть будет третья слева. Прямые каштановые волосы, растянувшиеся в улыбке пластиковые губы. – Как вы ее назовете? – Что, простите? – Уже в который раз я чуть не добавила «мэм». – Голове нужно дать имя. Вот, каждый подпишет. – Миссис Боско выложила на стол пачку маркеров. Осмелев, парни и девушки разбирали головы и расходились по местам. Сняв колпачок, я вдохнула искусственный запах чернил и крупно написала на шее манекена: «Этель». Патрик заглянул мне через плечо. – Этель? Что еще за имя? – Так зовут мою бабушку, она носит парик. – Ясно, – проговорил парень. На секунду его маркер замер над шеей манекена, а потом на бежевом пластике появилось: «Миранда». Миранда и Этель повсюду сопровождали нас с Патриком, который почти каждый день подвозил меня на голубом «шевроле». По утрам он объявлял, сколько учебных часов осталось. – Двести шестнадцать часов… – Сто восемьдесят восемь. – Сто двенадцать. Чем больше мы занимались, тем забавнее выглядели головы манекенов. На Этель было жалко смотреть: глаза как у панды, с таким количеством теней и жидкой подводки не справлялись ни молочко, ни тоник. Губы как у местной бомжихи миссис Роджерс, которая макияж накладывала в сильном подпитии, не удосуживаясь посмотреться в зеркало. А волосы… Нещадно выжженные пероксидом, они напоминали сладкую вату или дешевую елочную мишуру. Что только я с ними не делала: завивала, красила, укладывала, выпрямляла утюжком. В результате шелковистый блеск потерян навсегда, а других волос у бедной Этель не вырастет. По субботам мы работали в «У Дорин». За несколько месяцев у Патрика появились постоянные клиентки. Голубой «шевроле» резко тормозил у салона, так что лежащие на заднем сиденье Этель и Миранда подскакивали, словно футбольные мячи. – Этим красавицам лучше никому не показываться, – выбираясь из машины, проговорил Патрик. – Иначе твоей маме грозит неминуемое разорение. – Не знаю, – покачала головой я, – а вдруг все жительницы Википими захотят стать похожими на Этель и Миранду? – Ну, это вряд ли! Мы вошли в салон. В кресле Дорин сидела миссис Стролли, владелица агентства недвижимости. – Привет, ребята! – радостно закричала мама. – Кому ты больше рада: мне или ему? – подозрительно спросила я. Патрика мама обожала: если он не оставался у нас на ужин, на следующий день непременно посылала ему персональный сверток с ленчем. «Такой милый молодой человек! – восклицала Дорин. – Милый и воспитанный». Ко мне в душу она не лезла, о наших отношениях не расспрашивала. Собственно, и рассказывать было нечего: обычная дружба. – Патрик, пожалуйста, вымой голову миссис Картер, – попросила мама, – она торопится. – Нет проблем. Миссис Стролли Дорин делала короткую асимметричную стрижку, ту же самую, что и последние десять лет. Жительницы Википими не любят кардинально менять свой образ, выбирают паж или каре и всю жизнь остаются им верны. Я надевала белую накидку и вдруг услышала голос риелторши: – Как бизнес, Дорин? В ответ прозвучало что-то невразумительное. Из-за гула сушилок трудно разобрать, что сказала мама. Зато реплики Шарон Стролли слышались четко и ясно – такой голос никаким феном не заглушишь. – Почему бы не пойти в банк и не напомнить Тиму Корнеллу, что ты его давняя клиентка? Тебе просто нужно чуть больше времени. Дорин снова пролепетала что-то непонятное. От волнения я никак не могла застегнуть пуговицы. Неужели у нас проблемы? Надо же, а мама ничего мне не говорила. – Боже мой, кто мешает заложить салон еще раз? – Голос миссис Стролли эхом разносился по всему помещению. Эта риелторша похожа на сороку: шумная, беспокойная, машет крыльями, трещит, трещит, трещит… – Мама, что случилось? – не выдержала я. Наверное, стоило подождать конца рабочего дня, но разве в таком состоянии можно стричь и красить? – Ничего страшного, милая, – беззаботно ответила мама, но пальцы, сжимавшие ножницы, побелели. – Прошу тебя, скажи! Патрик, уже вымывший голову миссис Картер, внимательно изучал прейскурант. Неужели он что-то знает? – Что происходит? – не унималась я. – Повторяю, ничего страшного, – упрямилась Дорин. – Твоя мать взяла кредит под залог салона, – просветила меня миссис Стролли. – А теперь пришла пора его возвращать вместе с процентами. – Что это значит? – пролепетала я. – Я должна банку много денег, – с деланным спокойствием проговорила мама. Ожидающие в приемной посетительницы, сплошь постоянные клиентки, делали вид, что с интересом читают «Космополитен» и «Вог». – Сколько? – Джорджия, давай не будем об этом, ладно? – Я хочу знать, – непререкаемым тоном проговорила я. |