Онлайн книга «Больше чем блондинка»
|
– Не спрашивай… – Ну-ка иди сюда! – Луиза пододвинула мне стул. Нынешняя шефиня Патрика – «лиловая лесби», именно так называл ее мой приятель. На бледном, лишенном иного макияжа лице яркая лиловая помада. Говорят, такой образ придумала нынешняя пассия Луизы, известная актриса… – Не могу, – вздохнула я. – Нужно заказать Ришару обед. Луиза закатила глаза: – Это уже слишком… – Подожди секунду! – попросил Патрик. – В чем это ты? – Я… – Разве ты так сегодня пришла? – Ришар сказал, что я… – Ришар, снова этот Ришар! – раздраженно закричал Патрик. – …похожа на официантку. – Официантку моей мечты, – улыбнулась Луиза. Открылась дверь, и в подсобку вошел Жан-Люк вместе с Массимо, старшим стилистом. До того как француз открыл собственное заведение, они работали в одном салоне. Ходили слухи, что Массимо: а) намного талантливее Жан-Люка и б) завидует, что вся слава досталась не ему. Как бы то ни было, со мной итальянец держался подчеркнуто вежливо, не пытаясь подавить опытом или авторитетом. А глаза у него добрые, золотисто-карие. – Так! – закричал Жан-Люк. – Заканчивайте обед! Время – деньги, magnia, magnia! Массимо нахмурился, раздраженный, что Жан-Люк юродствует на итальянском. – Вы сегодня стригли Сигурни Уивер? – поинтересовалась у маэстро Луиза. – Видела ее в книге записей. – Она подругу прислала, – раздраженно махнул рукой Жан-Люк. – Обманщица эта Сигурни! А я, дурак, все дела отложил, надеялся… Наш хозяин был явно расстроен. – А кто та девушка с каштановыми кудрями? – спросил хитрый Патрик. – Вы так здорово ее постригли! – Мерси! – криво улыбнулся Жан-Люк. – Даже не помню… Какая мне, собственно, разница? Я посмотрела на Луизу. Интересно, о чем она думает? Верит в цинизм француза, или все это искусный фарс? В глянцевых журналах маэстро называют «самым обходительным мужчиной города». Никогда не позволит себе грубость по отношению к клиентам, прекрасно понимая, что именно они его кормят. В Нью-Йорке найдется с десяток салонов, где мастера поталантливее Жан-Люка и Массимо, но по качеству обслуживания им до нас далеко. Полчашки капуччино без кофеина с обезжиренным молоком и тростниковым сахаром? Нет проблем! Маникюр и педикюр во время укладки? Как пожелаете! Телефон и Интернет у каждого кресла? Бронирование ресторанов и билетов в театр? Конечно! Кто-то из посетительниц приводит маленьких собачек, кто-то детей с нянями. Тут согласны на все, что угодно, только бы она превратилась в постоянную клиентку. Кофеварка стояла на небольшом столике, к нему я и подошла, чтобы переложить на фарфоровую тарелку ленч Ришара. Что бы ни стряслось, сколько клиентов ни стояло бы в очереди, мой шеф всегда ест в час дня. Другие стилисты перекусывают, когда появится свободная минутка. Жан-Люк залпом выпил двойной эспрессо и тяжело вздохнул. – А сейчас ко мне придет миссис Зет! Миссис Зет – как бы сказать поделикатнее – одна из самых верных и щедрых клиенток салона. Сколько ей лет? Сорок семь? Пятьдесят пять? Еще больше? Точно определить невозможно. Она столько раз делала подтяжки, что за ушами образовались наросты, как на коже крокодила. В «Жан-Люк» она приходит, словно новоиспеченный олигарх в бордель: пятидесятидолларовые купюры летят направо и налево. Гардеробщица Эсмеральда получает пятьдесят за то, что вешает на плечики пальто и выдает накидку, ассистентка Чинсу получает пятьдесят за то, что моет голову, всякий, кто поздоровается с миссис Зет, тоже получает пятьдесят. Массимо тяжело опустился на диванчик рядом с Луизой и Патриком, а Жан-Люк вернулся в зал. Главный стилист достал из холодильника пластиковый контейнер с чем-то зеленым, очень напоминающим водоросли. М-м-м, на вид не слишком аппетитно. – Это диетолог насоветовал, – словно прочитав мои мысли, произнес Массимо. – Якобы способствует самоочищению организма. За три месяца работы в «Жан-Люке» я не переставала удивляться, как все пекутся о своем здоровье: настойки, витамины, тоники, разговоры о раздельном питании… А вечером все разбегались по ресторанам и барам пить мартини, курить, а в уборных вообще неизвестно что творилось… Хотя никто не знает, как проводит свободное время Массимо. Может, у него пунктик насчет здоровья? Патрик и Луиза споласкивали чашки, когда в курилку ворвался Ришар. – Где мой ленч? – набросился на меня он. – Я… время-то без десяти час, – проблеяла я. – К часу как раз успею… Распустив платиновый хвост, он стал похож на своеобразный гибрид калифорнийского отдыхающего и еврея-хасида. Глаза покраснели от ярости. – Извини, – прогремел по-французски старший колорист. – Разве я спросил, сколько времени? Где, черт возьми, мой ленч? В курилке воцарилась жуткая тишина. Луиза, Патрик и официант Пако в немом ужасе смотрели на Ришара. – Его уже принесли, – проговорила я, стараясь не сорваться. – Через минуту можно будет есть. – Знаешь, в чем твоя проблема? – загрохотал Ришар. Я покачала головой. Щеки зарделись, кровь жарко стучала в ушах. Неужели мне здесь не место? Неужели стоило остаться дома и продолжать строить из себя самую большую чудачку в Википими? – Что ты собой представляешь? – не унимался мой шеф. Он явно ослабил самоконтроль, так что вместо французского акцента появился джерсийский. – Ноль, пустое место! – Извините… – пробормотала я. – Прошу прощения! – неожиданно вмешался Патрик. «Молчи, пожалуйста!» – умолял мой взгляд. Нельзя, чтобы он из-за меня пострадал. Патрик – единственная родная душа в огромном чужом Нью-Йорке. Изумленный Ришар повернулся к Патрику: – Да, милый? – Отстань от нее! – Почему? Сам хочешь к ней пристать? Вот бы не подумал… – Заткнись, Рикки! – Сказано негромко, но очень выразительно. Ришар отступил, на красивом лице отразилось изумление. В курилке было так тихо, что слышался шум работающего холодильника. – Мне пора, – холодно сказал старший колорист. – Клиенты ждут. Луиза скорчила выразительную гримаску, а едва закрылась дверь за Ришаром, бросилась ко мне и порывисто обняла: – Бедная девочка! – Все в порядке… – Черта с два! Какое право он имеет так с тобой разговаривать?! – Он настоящее ничтожество! – возмутился Патрик. – Джорджия, ты как? – Нормально! – Мне хотелось поскорее обо всем забыть. – Пойдемте сегодня куда-нибудь! – предложил Патрик. – Я угощаю. |