Онлайн книга «Курорт»
|
– Эй! Ты чего? Она засмеялась. – Ничего страшного. Просто этот закат, музыка, горы – я ведь, черт возьми, девушка! Дай мне поплакать! Он улыбнулся своей открытой, славной улыбкой. – Как скажешь. Ты уверена, что все в порядке? – Да. И… – Она потянулась и клюнула его в щеку. – Спасибо. Было чудесно. А теперь я немного прогуляюсь в одиночестве. Он слегка отпрянул, встревоженный. – Конечно. Она ласково взяла его руку. – Ты был ужасно мил. Извини, компания из меня никудышная. Просто мне немножко надо побыть одной. – Ладно. – Хорошо. – Она отпустила его руку. – Увидимся у бассейна, или еще как-нибудь. – Ага. Она прошла несколько шагов, зная, что он смотрит ей вслед, потом обернулась и, помахав ему, смешалась с толпой. Чем больше они пили, тем больше он расслаблялся. Все шло нормально. Она нравилась ему, он нравился ей. Это могло быть самое оно. Пастернак наклонился через столик и взял ее руку. – Итак, Милли. – Что, дорогой мой Пасти? – Ты у нас свинка, да? ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ
Она разбудила его своим приходом и мешала уснуть, вздыхая и ворочаясь в масляной жаре ночи. Но он притворился спящим. Он уже решил, что уйдет отсюда пораньше, с первым светом, даже раньше, чем Хилари проснется. Он собирался опередить солнце, пройдя полпути к вершине горы, прежде чем жара достанет его. Сверху все будет выглядеть по-другому. Он хорошо начал, поднявшись за римский виадук у Маро и пройдя целую милю по реке без остановок. День был свежим, по небу низко плыли тысячи пухлых облаков в ожидании солнца, которое сожжет их без следа. Ландшафт становился все сложнее с каждым изгибом выжженной rio, [10] проложившей свой путь сквозь скалы. Речное русло становилось все круче и через полмили нырнуло в глубокое ущелье. Он свернул вправо от ущелья и начал медленный подъем на гору Навахика по козьим тропам. Солнце уже давало о себе знать; через час начнет жарить на полную катушку. Он глотнул воды и двинулся дальше. Она чувствовала странный подъем. Ощущение, что как-нибудь все уладится, было для нее внове. Слишком долго Хилари жила с тяжестью в душе. Она не понимала, что с ней происходит, но интуитивно чувствовала, что надо просто позволить вещам случаться, чтобы посмотреть, чем это все закончится. Эта неопределенность странным образом освобождала ее. Она сожалела, что так жестоко расправилась вчера с Шоном и что его нет сейчас рядом, но она радовалась и возможности побыть одной. Она была уверена только в том, что пойдет на пляж поплавать и поваляться, глядя на мир вокруг. – Ну и как просрался? Если тебя, конечно, не коробит мой вопрос. Мэтт заметил, что их затяжное сосуществование с Пастернаком дало сбой. Тот не хотел идти купаться. Не хотел играть в волейбол или бадминтон, кататься на катамаранах. Мэтт даже предложил взять напрокат машину и поехать куда-нибудь, но тот не захотел и этого. Приколист начинал превращаться в зануду. – Как по маслу. Наверняка солнце растопило все дерьмо в твоих кишках. Выстрелит, как из пушки. – Знаешь что? Ты самый настоящий мудак, это точно. – Не выражайся! Они одолели последние несколько ступеней на пути к давно знакомому мини-маркету. Они ходили сюда каждый день – разглядывали подарки, сувениры, футболки, безобразные оранжевые эспадрильи, – после чего Пастернак покупал «Дейли миррор», кучу пакетов с чипсами и колу, а потом они шли посидеть на пляж. Мэтт искренне радовался, что Тому и Майку улыбнулась удача, но сам он не находил себе места. Непонятно почему, он ждал от отпуска большего. Пастернак расхохотался. – Черт! Только посмотри на это! Он перебирал открытки и нашел одну, на которой хипповым шрифтом в духе «детей цветов» было написано «Другая Испания!». На ней была изображена миловидная блондинка с тремя грудями. Пастернак помахал ею у лица Мэтта. – Качество! Настоящее качество! Там была целая серия таких открыток: сотворенное с помощью компьютера фрик-шоу карликов с громадными сосками, официанток с членами и радостных негритянок, кормящих грудью. Пастернак не мог оторвать взгляд. Он купил набор из шести открыток. – Кому собрался их послать? – Себе. Они перешли дорогу к пляжу. – Наверное, бессмысленно спрашивать тебя, хочешь ли ты окунуться? – Абсолютно. Они посидели молча. Мэтт ковырял песок старой палочкой от мороженого. – Ну и? – Что? – Ты не хочешь рассказать мне, что случилось вчерашней ночью? – Нормально было. – И все? – Все. А у тебя? – Мы не обо мне говорим. – Теперь о тебе. Мэтт провел извилистую черту на песке. – Не знаю. – Ну, если ты не знаешь, то тогда кто знает, а? – Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Это было странно. Она мне нравится, но… Черт! Звучит нелепо, да? Пастернак кивнул, как бы приглашая его продолжать. – В ней что-то есть. Мне кажется, с ней можно разговаривать. Пастернак снова кивнул. – Так что произошло? – Хер его знает. Она вдруг расчувствовалась. По-моему, она рассталась с мужиком или что-то вроде этого. Она практически меня послала. Вряд ли я теперь ее увижу. Пастернак рассмеялся. – Что смешного? – Ты! Жеребчик поймал птичку, но она, рыдая, сбежала от него! – И это смешно, да? Глаза у Пастернака блестели. – Ага, достал, достал! Слабое место! Мэтт махнул рукой. – Оставь ты это, жирдяй. Ты не понимаешь, о чем говоришь. Но внимание Пастернака переключилось на что-то еще. – О-ох! – Что? С дальнего конца пляжа к ним направлялись Том и Майки с тремя девчонками. Мэтт обрадовался. – Отлично! Моя волейбольная команда! Пастернак скис. – Слушай, я сегодня не в настроении выслушивать подначки этих двух персонажей. Я, пожалуй, пойду. – Ты о чем? – О них. Об этих самодовольных мудаках. Если они не тискают своих подружек, то… они начинают напрягать меня. Мэтт засмеялся. |