Книга Землекопы, страница 29 – Терри Пратчетт

— А почему он догоняет?

— Просто так говорится, — раздраженно ответила Гримма. — Пословицы нельзя понимать буквально.

— К тому же в котельной не так много места, чтобы бегать наперегонки.

Доркас кашлянул. Он был явно огорчен. Конечно, все были огорчены, но он больше всех.

— Ладно, — тихо сказал он.

Что-то в его интонации заставило всех насторожиться.

— Пойдемте со мной, — снова сказал он. — Хотя, честное слово, я был бы рад не просить вас об этом.

— Куда? — спросила Гримма.

— В старый гараж. Там, у скалы.

— Но ведь он почти разрушен. К тому же ты всегда говорил, что там опасно.

— Да, конечно, опасно. Там груды мусора и всякая всячина в банках, к которой нельзя подпускать детей, и все такое. — Он нервно теребил бороду. — Но там есть еще кое-что. Над чем я, откровенно говоря, работал. — Он посмотрел в глаза Гримме. — Моя тайна. Самая удивительная вещь, какую я когда-либо видел. Еще более удивительная, чем лягушки в цветах.

Доркас снова кашлянул.

— Во всяком случае, там просторно, — продолжал он. — Полы, правда, земляные, но зато есть куда спрятаться.

Спящий великан вдруг издал такой храп, что задрожали стены конторы.

— И потом, мне вовсе не улыбается сидеть рядом с этим чудовищем, — добавил Доркас.

Все с готовностью его поддержали.

— Вы подумали над тем, что с ним делать дальше? — спросил Доркас.

— Кое-кто предлагал его убить, но я считаю, что это негодная затея, — ответила Гримма. — По-моему, люди будут всерьез раздосадованы, когда узнают об этом.

— Да и вообще, как можно убивать?! — воскликнул Доркас.

— Я понимаю, к чему вы клоните.

— Итак… что же с ним делать?

Гримма пригляделась к лицу великана. И поры, и волоски на этом лице — все казалось ей огромным.

Интересно, подумала Гримма, если бы на свете жили существа еще меньшие, чем номы, скажем, размером с муравьев, каким могло бы им показаться ее лицо? Если взглянуть на все это философски, то рассуждения о великом и малом, по существу, сводятся к разнице в размерах.

— Давайте оставим его как есть, — сказала она. — Впрочем… нет ли здесь бумаги?

— На столе целая кипа, — отозвалась Нуги.

— Принеси мне один листок, пожалуйста. Доркас, у тебя, кажется, было чем писать.

Доркас пошарил в кармане и извлек из него обломок грифеля.

— Не потеряй его, — сказал он Гримме. — Неизвестно, удастся ли мне когда-нибудь найти другой.

Вскоре вернулась Нути, волоча за собой лист бумаги с пожелтевшими краями. В верхней части его крупными черными буквами было напечатано: «Песок и гравий Сплинбери». Ниже следовало: «Накладная».

Гримма немного подумала и, послюнив грифель, стала писать что-то большими буквами.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Доркас.

— Пытаюсь вступить с ними в контакт, — ответила Гримма, старательно, с нажимом выводя на бумаге следующее слово.

— Я и сам всегда считал, что не мешает попытаться вступить с ними в контакт, — заметил Доркас. — Только подходящее ли сейчас для этого время?

— Подходящее, — буркнула Гримма, дописывая последнее слово. — Ну, что вы на это скажете? — спросила она, передавая грифель Доркасу.

Написанное имело отнюдь не безупречный вид, поскольку в нескольких местах нажим был сильнее, чем в остальных. К тому же навыки Гриммы по части правописания не шли ни в какое сравнение с ее умением читать. Но смысл послания был вполне ясен.

— Я бы выразился чуточку иначе, — сказал Доркас.

— Возможно. Но я предпочла выразиться именно так.

— Ну что ж. — Доркас вскинул голову. — Что ж, это определенно некая форма контакта. Да, иным способом установить с ними контакт вряд ли удалось бы. Хорошо.

— А теперь, — сказала Гримма, пытаясь придать своему голосу как можно больше решимости, — давайте осмотрим этот ваш гараж.

Уже через две минуты помещение конторы опустело. Если не считать великана, который по-прежнему храпел на полу.

В его вытянутую руку был вложен лист бумаги. В нем говорилось: «Песок и гравий Сплинбери».

В нем говорилось: «Накладная».

В нем говорилось: «Мы магли вас убить. ОСТАФЬТЕ НАС ВПАКОЕ».

На дворе стало уже совсем светло и снег прекратился.

— Они заметят наши следы, — сказал Сакко. — Даже люди способны разглядеть наши следы, когда их так много.

— Это не имеет значения, — отозвался Доркас. — Собери всех в старом гараже.

— Ты уверен, Доркас? — спросила Гримма. — Ты действительно уверен, что это будет правильно?

— Нет.

Они влились в поток номов, торопливо протискивающихся сквозь щель в покоробившемся железе, и вошли в огромное, отдающее гулким эхом помещение гаража.

Гримма огляделась по сторонам.

Стены и потолок были основательно проедены ржавчиной. По углам и вдоль стен валялись какие-то жестянки, мотки проволоки, причудливой формы куски металла и банки из-под варенья с гвоздями. В воздухе стоял густой запах машинного масла.

— Где же то, что вы хотели нам показать? — спросила Гримма.

Доркас указал в дальний конец гаража. Гримма увидела там какой-то громоздкий бесформенный предмет.

— Кажется, это… очень большой кусок какой-то грубой материи, — проговорила Гримма.

— Он там, под ним. Все в сборе? — Доркас сложил ладони рупором и повторил: — Все собрались? — Он повернулся к Нути: — Я должен знать, где вы все. Не хочу никого пугать, но нельзя, чтобы ненужные люди путались под ногами.

— Ненужные для чего? — спросила Гримма, однако Доркас не удостоил ее ответом.

— Сакко, возьми с собой несколько ребят и принесите то, что мы спрятали в кустах, — распорядился он. — Нам определенно понадобится аккумулятор, и я не совсем уверен, хватит ли бензина.

— Доркас! Что все это значит? — воскликнула Гримма, притопнув ногой.

Временами на Доркаса что-то находило. Гримма давно уже это знала. Когда Доркас думал о машинах или что-нибудь мастерил, он переставал замечать окружающих. Даже голос у него менялся.

Вот и сейчас он долго разглядывал Гримму, словно видел ее впервые, потом опустил глаза.

— Давай подойдем туда, поближе, — сказал он. — Я хочу, чтобы потом ты все объяснила остальным. У тебя это получится лучше, чем у меня.

Гримма пошла за Доркасом по холодному полу. А тем временем все новые и новые группы номов прибывали в гараж и боязливо жались к стенам.

Доркас завел Гримму под брезентовый навес, очень похожий изнутри на большую пыльную пещеру.