Книга Одиночество вдвоем, страница 29 – Файона Гибсон

— Спасибо за обед, — сказала я.

— На здоровье. Всегда рада приготовить.

Она в джинсах, белой майке и без лифчика. Ее кожа расположена к загару — ей не нужно никакой жидкости от солнечных ожогов. Мод многозначительно раздувает щеки. Мне редко приходилось видеть более непривлекательного ребенка. Втиснутая в элегантный хлопчатобумажный в тонкую полоску сарафан, она выглядела как трансвестит.

— Разве она не очаровательна? А как умна! Я просто поверить не могу, какие вещи делает Моди, — произнесла Рози.

Мод засунула сжатый кулак себе в рот.

— Ты только окончила школу? — спросила я, стараясь говорить спокойным голосом, как это обычно принято с детьми.

— Я работала пару лет. Официанткой, немного скульптурой, знаете: занятия рисунком с натуры. Мороженщицей, на полставки. Это было ужасно. Последний раз я была танцовщицей. Там было намного лучше, — сказала Рози.

— Что за танцы? — спросила я.

— Танец на круглой платформе. Большие деньги, если бы не время, о котором просто надо забыть. Невозможно заниматься этим месяцами. Чувствуешь себя как выжатый лимон. Всему есть предел. Поэтому я решила заняться вместо танцев этим.

Она нажала на кнопку кассетного плейера Мод:

Иней Винси тянет повозку,

В дождь проливной тянет в гору ее.

Бедный Иней до нитки промок,

Некуда ему спрятаться от него.

Кто эти исполнители песен? Три месяца в театральной школе, и ты запросто выдаешь детские песенки с такой задушевностью, что они хоть кого за душу возьмут.

— Танец на круглой платформе? — повторила я.

— В ночном клубе для отвратительных мужчин? — рявкнула Бет у меня за спиной.

Рози подняла глаза, ее щеки вспыхнули.

— Не только для мужчин. Женщины тоже туда ходят. Многие мужчины берут своих подруг, чтобы повеселиться.

Бет глубоко вздохнула, словно врач прослушивал ее грудь.

— Может быть, Мэтью был бы и не против этого. Этой ночью тебе надо оттянуться. Ты же всегда жаловалась, что он никогда тебя не удивляет, — поддразнила я.

— Мне не хочется. — Жилы на шее Бет выступили так сильно, что, казалось, сейчас лопнут.

— Это не то, что вы думаете. Девушка исполняет танец, и все. Ее никто не трогает, — сказала Рози.

— А что на тебе было, когда ты танцевала? — спросила Бет.

Рози усадила Мод к себе на колени и поцеловала ее короткие волосы.

— Ничего. Кроме трусиков, в которых надо обязательно танцевать. За этим смотрят очень строго.

Бет потянула Мод с колен Рози. Ребенок протестующе заревел, прижимаясь к своей новой лучшей подруге.

— Куда мы пойдем? — спросила я, следуя за Бет, которая, громко топая, сбежала вниз по лестнице.

Несмотря на расслабляющую жару, она упаковала Мод в ворсистую трикотажную куртку, полосатую, как неаполитанское мороженое, надела на голову болотистого цвета широкополую шляпу от солнца, затягивая кнопки на всех складках под подбородком Мод.

— Мы идем на прогулку, — объявила она.

— На тебя не похоже, чтобы ты в отчаянии отступала, — сказала я.

Она надела на Мод пинетки из бараньей кожи.

— Я чувствую себя словно взаперти. Меня сейчас просто стошнит.

— Может, это от вина. Ты не привыкла пить. Плохая идея — пить днем. Если бы я делала это чаще, я бы валялась в кровати весь день. Мне нравится вино.

Мне не стоило так говорить. В том-то вся и беда с компанией любителей утреннего кофе. Случайно вы забываете, что в действительности вы не знаете друг друга и что ваша дружба основывается на общепринятых разговорах и коллективном ужасе перед собачьими экскрементами.

Бет старалась натянуть на руки Мод перчатки в разноцветные, как радуга, полоски.

— Дело не в вине, — произнесла она, после того как Мод попыталась стряхнуть их. — Как бы ты чувствовала себя, зная, что та, которую нанимаешь и которой доверяешь самое, что у тебя есть ценное, танцевала совершенно голая перед мужчинами? — Она втиснула уже ревущую Мод в коляску, с остервенением пристегивая ее ремнями. — Я не ханжа, ты это знаешь. Но она могла хотя бы предупредить, вместо того чтобы с бухты-барахты выливать все это на меня сейчас.

— Ты же не спрашивала, — предположила я.

— А что я должна была спрашивать? Привет, дорогая, присаживайся. А теперь скажи-ка мне, есть ли что-нибудь в твоем прошлом, о чем мне следовало бы знать? — лицо Бет на мгновение осветилось маниакальной улыбкой.

Она кажется милой. Не надо ничего портить. — Почему я беру сторону человека, с которым я разговаривала меньше пяти минут?

— Она проститутка, — с шипением произнесла Бет. — Ответь мне, ты и в самом деле веришь, что они только кривляются на этом шесте. Если они готовы заниматься этим, то за деньги они сделают все.

Рози легко сбежала вниз по лестнице.

— Встречаться частным образом с парнями не разрешается. Если ты это делаешь, то клуб лишают лицензии.

Я украдкой смотрела на ее тело, на загорелую талию, которая изгибалась книзу как песчаная дюна, когда она потянулась, чтобы снять сумку Мод для сменного белья с крючка в холле. При виде своей первой сиделки Мод успокоилась и улыбнулась.

— Я принесу коврик и игрушки, так что Мод сможет играть на солнышке, — сказала Рози.

Мы взяли из детской слабо позвякивавший игрушечный набор «Полли, поставь чайник» и с трудом выбрались из дома.

На детской площадке Бет села на скамейку. До рождения Бена я просто на дух не переносила городские парки. Эти зеленые островки по азимутам интересовали лишь ротвейлеров и их хозяев с бычьей шеей. Да еще людей, прогуливающихся в дневное время с детскими колясками.

Парк Бет, согласно неофициальной иерархии, находился в загрязненной, хотя и зеленой зоне, вдали от объектов общественного питания, не то что наш.

— Мы мудро поступили, купив здесь дом, — призналась она однажды. Она говорила, как Джонатан. Никто не покупал квартиры там, где они не хотели жить: они покупали исходя из принципов разумности. — Посмотри на магазины подарков с их коваными металлическими подсвечниками и языческими штуковинами, — настойчиво твердила Бет.

Достаточно пройтись по парку Бет, чтобы понять, чем на самом деле он является со своими устаревшими бесполезными магазинами, в которых продают слишком дорогие свечи, чтобы ими пользоваться. Бет старалась не замечать пустых бутылок из-под ликера «Бакарди Бризер», разбросанных в траве. Когда мужчина в блестящем спортивном костюме позволил своей борзой справить нужду на траве, Бет так ничего и не сказала и даже не всучила ему предупредительную брошюрку.

Рози лежала на одеяле с двумя младенцами.