Онлайн книга «Горсть мужества»
|
Марион удрученно прикрыла глаза. – Я спрошу его, как он все это себе представляет. Мы еще посмотрим! – Но поскорее. Дорога каждая секунда. С таким человеком, как Гюнтер Шмидт, никогда ничего нельзя знать наверняка. Чем скорее нам удастся проникнуть в его планы, тем лучше. И вернее. Когда Марион собралась уходить, зазвонил телефон. Марион спросила, не следует ли ей уйти, но фрау Кель попросила ее остаться. Положив трубку, Анна посмотрела на Марион и нахмурилась. – Что-то случилось? – спросила Марион, охваченная дурными предчувствиями. – Да, для дела это на пользу, но вам, к сожалению, во вред! Марион, близкая к обмороку, вцепилась в подлокотники кресла. – Что вы имеете в виду? – Теперь я знаю, из-за кого весь сыр-бор. К кому убежал ваш муж. – Вы имеете в виду… его любовницу? – Да, некая Линда Хаген. Говорит вам что-нибудь это имя? – О Боже! – Марион закрыла руками лицо. – Это молодая женщина, которую я приглашала на юбилей Гюнтера вместе с ее молодым человеком, сыном обер-бургомистра. И я еще восхищалась тем, как они счастливы, как хорошо смотрятся вместе! – Марион покачала головой. – Не могу в это поверить! Она же такая молоденькая! Кстати, откуда вам это известно? – Один из служащих фирмы Моники Раак видел их вдвоем во время посадки на самолет компании «Люфтганза» в аэропорту Штутгарта. Он провожал брата. И он рассказал о вашем муже и Линде Хаген госпоже Раак, потому что это показалось ему очень странным. Н– да, дела! – Какой удар! Никак не могла этого предположить. Что он собирается с ней делать? Она же совсем девочка! Разве это не удручает – оказаться на обочине жизни из-за такой молодой девчонки? После стольких лет. Я всегда была рядом с ним, всегда жила для него. И теперь он не хочет с этим считаться. Все годы жизни перечеркнуты. Это в высшей степени несправедливо, и эта несправедливость бьет больнее всего, госпожа Кель! Я не заслужила этого! Нет! – Я все понимаю и сочувствую вам. – Как? Вы тоже разведены? – Нет, я вдова. Мой муж погиб в автокатастрофе. Марион замерла возле двери, глядя на госпожу Кель. – Да, это еще вопрос, что лучше! После обеда Марион позвонила Монике в офис. Она должна, сама должна услышать от Моники все, что та рассказала Анне Кель. – Я могу передать трубку молодому человеку, который это видел, – предложила ей Моника. – О нет, для меня это слишком… интимная тема. – Марион стало не по себе. – Однако, госпожа Раак, вам следовало бы основать собственную ежедневную газету. Вы все обо всех знаете! – Мне расценивать это как комплимент? – усмехнулась Моника. В гостиной своего дома Марион чувствовала себя теперь совсем плохо. Все такое большое и совершенно чужое. А она – брошенная и одинокая. – Скажите, а рядом с вами был кто-нибудь, кто во время вашего развода поддержал вас? – спросила Марион и тут же извинилась за то, что позволила себе задать такой вопрос. – Вам незачем извиняться. Моя проблема урегулирована. Да, мои дети были рядом. Они очень помогли мне! – Н– да, а у меня и этого нет. – Далеко не все дети остаются в таких ситуациях рядом с матерями. Когда они вырастают, у них появляются совсем иные интересы. – Вы думаете… – Учеба за границей, да. Машины, отпуска и путешествия, что еще? Обычно женщина в финансовом плане не в состоянии… – Неужели все вертится вокруг денег? – Это вы должны знать лучше меня. Марион глубоко вздохнула. – Да, вы правы. Деньги и власть. Похоже, это краеугольные камни всей теперешней жизни. – И секс! – Что? – Вы забыли секс! Деньги, власть и секс! – А где же любовь? – Об этом вам надо спрашивать не меня. Это не относится к моей компетенции. – Моника засмеялась. – Но если у вас есть желание, можно посплетничать об этом сегодня у меня за ужином, около восьми. – Большое спасибо, госпожа Раак, я бы с удовольствием пришла к вам, но завтра у меня день рождения и хотелось бы подвести кое-какие итоги, подумать о жизни. Мне это необходимо. – Я понимаю вас. Тем не менее приглашение остается в силе. Линда накупила в гастрономе самых разных салатов и разложила их в маленькие пестрые тарелочки, чтобы поставить на стол к ужину. Стол на балконе она накрыла новой белой скатертью. Когда ровно в восемь приехал Гюнтер, она выставила все блюда на стол и нарезала свежий ароматный багет. Гюнтер с довольным видом внес в квартиру коробку с телевизором. – Новейшая модель! – сообщил он. – Частота развертки – сто герц, со встроенным видеомагнитофоном. Все остальное кажется мне слишком затянувшимся. – Что тебе кажется затянувшимся? Я не понимаю, – произнесла Линда и поцеловала его. – Марион вот-вот закончит паковать свои вещи, и тогда мы переедем в мой дом! – Почему она должна сделать это? – Потому что я развожусь, сердце мое! Что у нас на ужин? В отличие от вчерашнего дня в пивном саду полно свободных мест. Когда в половине девятого вечера Ричи и Дирк встретились там, небо уже заволокло тяжелыми черными тучами. – Ясно! Стоит найти здесь свободный столик, и наверняка начнется ливень. – Ну, значит, судьба. Они сели за тот же самый стол под большим каштаном, что и вчера, и Ричи начал внимательно рассматривать своего друга. – Сегодня ты выглядишь значительно лучше. – Да, я чувствую себя гораздо лучше с той минуты, как убедился, что могу посадить эту свинью в лужу. – Ну-ну, не слишком ли это резко? – А он сам ни с кем и ни с чем не считается! Засмеявшись, Ричи заказал два пива и клецки по-швабски. – Ты не голоден? – спросил он Дирка, и, не успев получить ответ, заказал вторую порцию. – Я приглашаю тебя. Никаких дискуссий! Дирк улыбнулся и огляделся. Через несколько столиков позади себя он заметил Петру. Надо объяснить все Ричи, подумал Дирк, но тут девушка обернулась, и он понял, что обознался. Совсем некстати ему пришло в голову, что Петра ни разу не позвонила. И это навело Дирка на размышления. Он что, совсем не привлекает женщин? Или он был так плох? – Эй! Ты мечтаешь? – спросил Ричи. – Да, почти! – Дирк тряхнул головой, пытаясь отогнать свои мысли. – Все начинается с раздумий, потом человек разговаривает сам с собой и, наконец, не может вспомнить, как его зовут. |