Книга Фиалки в марте, страница 15 – Сара Джио

Я рассмеялась. Он извинился. Неловко получилось.

— Я имел в виду, что все в порядке, ничего не нужно, — пояснил Грег, теребя воротник.

Мы подняли бокалы.

— Рада, что вернулась, Эмми?

В последний раз Грег назвал меня Эмми в восемьдесят восьмом году. Мне понравилось, как он произнес мое имя.

— Да, — без обиняков ответила я, намазывая булочку толстым слоем масла.

— Удивительно, я и не думал, что мы еще встретимся.

— Знаю, — кивнула я, под действием вина глядя на него чуть дольше, чем следует. — Как там сложилось с Лизой?

— Какой Лизой?

— Девушкой, с которой ты встречался в колледже. Мне сказала твоя сестра.

— Ах, Лиза… на первом курсе все и закончилось.

— Ну, ты бы мог мне позвонить, — попеняла я с полуулыбкой.

— Разве я не звонил?

— Нет.

— Уверен, что звонил.

Я с притворно сердитым видом покачала головой. Грег вымученно улыбнулся.

— Подумать только, если бы я позвонил, может, мы поженились бы и сидели бы сейчас здесь как семейная пара со стажем.

Он пошутил, но никто из нас не засмеялся. Повисло напряженное молчание. Грег налил еще вина.

— Прости, зря я это сказал, после того, через что ты прошла, — развод и все такое.

Я покачала головой.

— Не нужно извиняться. Честно.

— Вот и ладно. — У Грега явно отлегло от сердца. — Знаешь, сижу я с тобой и думаю, хорошо бы вернуться в прошлое, чтобы все исправить. И остаться с тобой.

— Это в тебе вино говорит, — улыбнулась я.

— Хочу тебе кое-что показать, — сказал Грег, взглянув на часы после того, как официантка принесла счет. — Еще ведь не слишком поздно? Здесь недалеко.

— Конечно.

Он протянул кредитную карту, я даже возмутиться не успела. Мне стало стыдно. Конечно, я давно ничего не писала, но наверняка зарабатываю куда больше Грега. Впрочем, на острове Бейнбридж это совершенно неважно. Здесь я просто Эмили, племянница Би, и, честно говоря, быть ею мне нравилось гораздо больше, чем писательницей-разведенкой в творческом кризисе.

Мы ехали примерно милю до какого-то парка. Грег остановил машину и повернулся ко мне.

— У тебя есть с собой пальто?

Я покачала головой.

— Только кофта.

— Вот, держи. — Он вручил мне темно-синюю флисовую куртку. — Пригодится.

Я пошла за ним вниз по скалистой тропе, такой крутой, что пришлось схватиться за его руку. Другой он обнял меня за талию, чтобы поддержать, если я потеряю равновесие. Мы шли в темноте, и только у самого берега я увидела на воде лунные блики и услышала, как плещутся волны — нежно и тихо, словно боятся разбудить спящих островитян.

Каблуки моих туфель увязли в песке.

— Может, разуешься? — предложил Грег, посмотрев вниз.

Я сбросила туфли, отряхнула, и Грег аккуратно рассовал их по карманам своей куртки.

— Вон там, — сказал он, показывая на что-то большое, темнеющее впереди.

Мы прошли еще немного. С каждым шагом ступни все глубже зарывались в песок. Было довольно прохладно, но мне нравилось ощущать песчинки между пальцами ног.

— Здесь.

Непонятный объект оказался скалой, вернее, огромным, с небольшой дом валуном, который лежал посреди пляжа. Впрочем, размер был не самой удивительной его особенностью. По форме камень напоминал сердце.

— Вот куда ты приводишь всех своих подружек! — съехидничала я.

Грег покачал головой.

— Нет, — серьезно ответил он и шагнул ко мне, но я отступила назад. — В последний раз я был здесь в семнадцать лет. И написал вот это.

Он присел рядом с валуном и подсветил фонариком надпись:

«Я буду вечно любить Эмми. Грег».

Мы замерли в молчании: два наблюдателя, подсматривающие за самими собой из прошлого.

— Ух ты! — не выдержала я. — Сам написал?

Грег кивнул.

— Немного странно читать это сейчас, правда?

— Дай, пожалуйста, фонарик.

Грег послушно выполнил мою просьбу, и я направила луч фонаря на надпись.

— Чем ты ее выцарапал?

— Открывалкой для бутылок. Когда выпил слишком много пива.

Я осветила остальную поверхность камня и увидела сотни других надписей, все — признания в любви. Казалось, я слышу шепот влюбленных из многих поколений островитян. Грег повернулся ко мне и стал целовать, настойчиво и уверенно, а я не возражала. Положила руки ему на плечи, обмякла в его объятиях, пытаясь не обращать внимания на внутренний голос, который твердил, что надо остановиться. После поцелуя мы какое-то время стояли, неловко обнявшись, — вылитые фея Динь-Динь и Халк Хоган, собравшиеся танцевать вальс [4] .

— Прости, — пробормотал Грег, делая шаг назад. — Я не хотел торопить события.

— Не извиняйся.

Покачав головой, я приложила палец к мягким губам Грега. Он поцеловал его и обхватил меня за плечи.

— Тебе, должно быть, холодно. Пойдем обратно.

Ветер пробрался под мою кофту, ноги же не замерзли, а, скорее, онемели. Мы пошли назад к тропе, и я снова надела туфли, несмотря на то что между пальцами ног застрял песок. Подъем оказался легче, чем я ожидала, даже на каблуках. Через три минуты мы добрались до парковки и сели в машину.

— Спасибо за вечер, — сказал Грег, останавливаясь на подъездной дорожке к дому Би.

Он уткнулся носом в мою шею, покрывая поцелуями ключицу, и у меня все поплыло перед глазами. Господи, как здорово сидеть перед домом Би в старом, пропахшем затхлостью «мерседесе»! Ветер дул сквозь щели в окнах машины, одиноко насвистывал тихую мелодию…

И все же чего-то не хватало. Я чувствовала это всем сердцем, но не желала признать. По крайней мере, пока.

Я сжала руку Грега.

— Спасибо. Хорошо, что мы снова встретились.

И я ничуть не кривила душой.

Было довольно поздно, Би уже легла спать. Я повесила кофту и посмотрела на свои пустые руки. «Сумочка! Где моя сумочка!» Пришлось восстанавливать в памяти последовательность событий. Автомобиль Грега, холм, ресторан… Да, ресторан, наверное, я оставила ее под столиком.

Я выглянула в окно. Грег давно уехал, и потому я схватила ключи от машины Би, которые висели на крючке в кухне. Ненавижу, когда под рукой нет мобильника. Би не будет возражать, если я возьму ее машину. Съезжу по-быстрому, может, успею до закрытия.