Онлайн книга «Фиалки в марте»
— Нет, я снова выиграю. — Рада, что ты улыбаешься. Она кивнула. — Эвелин не понравилось бы, если бы я по-прежнему хандрила. Так и слышу ее голос: «Бога ради, вылезай из постели, одевайся и прекрати себя жалеть!» — Ага, это на нее похоже. Би сняла очки для чтения и открыла ящик журнального столика. — Да, пока не забыла. Смотри, что у меня для тебя есть. От Эвелин. — Как это? Она передала тебе что-то для меня? Би покачала головой. — Сегодня утром я заходила к ней домой. Ее родственники разбирают вещи и нашли вот это. Тетя вручила мне плотный коричневый конверт размером пять на семь сантиметров. Заклеенный скотчем и адресованный на мое имя. Я озадаченно посмотрела на Би. — Что там? — Не знаю, детка. Может, распечатаешь? — пожала плечами Би. Она вышла в коридор и, закрыв за собой дверь, удалилась в свою комнату. В конверте лежала фотография. Черно-белое изображение, почти одинаковое с тем, что висело в доме моего детства, — Би в окружении друзей на пляжном одеяле. Только этот снимок явно сделали через несколько секунд после того, такого знакомого. Женщина, которая сидела рядом с Би и шептала ей что-то на ухо, теперь глядела прямо в камеру. Можно было во всех подробностях рассмотреть ее лицо, улыбку, красивые пронзительные глаза. Я сразу поняла, что это та самая женщина с портретов в домах Генри и Эвелин. К фотографии прилагалась прикрепленная скрепкой записка: «Дорогая Эмили, я подумала, что ты обрадуешься фотографии Эстер. С любовью, Эвелин». Я глубоко вздохнула и зажмурилась, потом пошла к себе. Так и знала, что это она! Я хотела было положить конверт, но вдруг поняла: там еще что-то есть. Залезла внутрь и обнаружила тоненькую цепочку с золотой морской звездой. Кулон Эстер! Я вытащила его, и у меня меня екнуло сердце. «После того дня никто из нас не упоминал о гадалке — ни я, ни Роуз, ни тем более Фрэнсис. Но я вняла совету и записала свою историю от слова до слова. На некоторое время все как будто наладилось. Бобби выздоравливал, у меня притупилось чувство вины, и если я была не в силах разлюбить Эллиота, то по крайней мере могла заставить себя о нем не думать. Похоже, Фрэнсис тоже старалась его забыть. Она даже предложила мне пожить у нее, если вдруг я решусь уйти от Бобби, но я отказалась. Жизнь вошла в привычную колею, — до той ночи, когда все изменилось. Бобби не предупредил, что ждет отца О’Рейли, и когда я открыла дверь, у меня вспотели ладони. Во время нашей последней беседы он выслушал мою исповедь и велел рассказать мужу об измене, но у меня не хватило решимости. — Здравствуйте, миссис Литлтон, — сухо поздоровался священник. — Я пришел к вашему мужу. Хотя больше всего на свете мне хотелось сказать, чтобы он убирался прочь, пришлось впустить его в дом. Я дрожала от страха при мысли, что он может наговорить Бобби, когда окажется с ним наедине. — Отец О’Рейли! — воскликнул Бобби с дивана. — Очень рад! Бобби объяснил, что священник пообещал молиться за него и благословить на скорое выздоровление. — Да, вы так добры! — сказала я с натянутой улыбкой. — Эстер, если не возражаешь, я хотел бы побеседовать с Бобби с глазу на глаз. Кивнув, я неохотно ушла в спальню. Через несколько минут хлопнула входная дверь, раздался шум автомобильного мотора. Я собралась с духом и вернулась в гостиную, готовая услышать упреки в неверности. — Бобби? Он посмотрел на меня с дивана, улыбнулся и жестом поманил к себе. — Здравствуй, любимая! Отец О’Рейли только что ушел. Какой же он замечательный человек, пришел и помолился со мной! — Да уж, — облегченно выдохнула я. В дверь постучали. — Сейчас открою, — сказала я, бросив взгляд на часы. — Интересно, кто пожаловал после восьми часов вечера? Я отперла дверь, открыла и увидела на крыльце нашу соседку Дженис. Судя по красным глазам, она недавно плакала. — Он так ничего ему и не сказал, да? Безысходность в ее голосе не предвещала ничего хорошего. У меня забилось сердце. Я вспомнила, что видела Дженис в церкви. Неужели она подслушала мою исповедь? Нет, вряд ли. — Не понимаю, о чем ты, Дженис. — Прекрасно понимаешь! — Она смотрела на меня безумным взглядом и почти кричала. — Стоишь тут со своей хорошенькой мордашкой, прикидываешься дурочкой! Ты изменила мужу! Я все видела той ночью на пляже возле дома Эллиота Хартли! Он тебя везде лапал! Разве так подобает себя вести? Я посмотрела на Бобби, который слышал всю перепалку и уже поднялся с дивана. — Эстер, что Дженис такое говорит? Это ведь неправда? Я потупилась. — Бобби, я… — Как ты могла? Было видно, что он потрясен до глубины души. Я подбежала к нему. — Я собиралась все рассказать, но ты заболел, и… Бобби, я не хотела причинить тебе боль, я не хотела! — Я любил тебя, обеспечил всем, о чем только можно мечтать, а ты отдалась кому-то, как дешевая шлюха?! Слова Бобби били наотмашь, однако голос, отчаянный и сердитый, ранил еще сильнее. Я протянула руку, но он ее оттолкнул. — Как ты могла меня предать, Эстер? Как ты могла? Бобби опустился на пол и уткнулся лицом мне в колени. Я погладила его по шее, но он словно оцепенел от моего прикосновения. — Нет, мне не нужна твоя жалость! — бросил он с неожиданной злостью. — Ступай к своему ублюдку! Я не желаю жить с лживой шлюхой! У меня дрожали руки. Я вдруг поняла, что Дженис все еще стоит у порога, наблюдает за безобразной сценой. Бобби вскочил и начал ходить туда-сюда по комнате. Впервые в жизни я его боялась. Он схватил меня за локоть, затащил в спальню и толкнул на кровать. Я невольно сжала кулаки, глядя, как он швыряет в чемодан мои платья. — Будешь для него наряжаться! Потом Бобби подошел к комоду и вытащил мои ночные рубашки. — А это для романтичных ночей! Он закрыл чемодан и бросил его на пол, едва не задев мою ногу. — Вот! Убирайся из моего дома! Я расплакалась. — Бобби, я же не сказала, что ухожу! Я не говорила, что хочу тебя бросить. |