Онлайн книга «Безумная звезда»
|
Двацветок пропустил его слова мимо ушей и полез вниз по лестнице. Друиды внутри круга небольшими молоточками простукивали мегалиты и внимательно прислушивались. Несколько огромных камней лежали на боку, и каждый был окружен толпой друидов, которые осматривали плиты, переругиваясь друг с другом. До сидящего наверху Ринсвинда долетали таинственные фразы. – Идиот, причем здесь программное обеспечение? Песнь Попранной Спирали была специально разработана для концентрических кругов… – А я говорю, перезапусти его и попробуй простенькую лунную церемонию… – Хорошо, хорошо, с камнями все в порядке, тогда, значит, во вселенной что-то разладилось? Сквозь туман, заполняющий измученный мозг, Ринсвинд припомнил ужасную звезду, которую они видели в небе. Прошлой ночью во вселенной действительно что-то разладилось. Как он снова очутился на Диске? У него появилось ощущение, что ответ находится где-то в его голове. И он начинал испытывать еще более неприятное чувство, будто нечто неведомое наблюдает за открывающейся внизу сценой – наблюдает через его глаза. Заклинание выползло из своего логова, разбитого на нехоженых дорогах Ринсвиндова сознания, и нахально сидело в лобных долях его мозга, разглядывая происходящее и поедая ментальный эквивалент воздушной кукурузы. Он попытался запихнуть Заклинание обратно – и мир исчез… Он очутился в темноте, в теплой, отдающей плесенью темноте, темноте склепа, бархатистой черноте саркофага. Здесь стоял сильный запах старой кожи с кисловатым привкусом, присущим ветхой бумаге. Бумага шуршала. Волшебник чувствовал, что эта темнота заполнена невообразимыми ужасами, а вся беда с невообразимыми ужасами состоит в том, что их слишком легко вообразить… – Ринсвинд, – произнес чей-то голос. Ринсвинд никогда не слышал, как разговаривают ящерицы, но если бы ящерица говорила, то она изъяснялась бы как раз таким голосом. – Гм, – сказал он. – Да? Голос хихикнул – странный, довольно бумажный звук. – Тебе следовало бы спросить: «Где я?», – упрекнул он. – Думаешь, ответ придется мне по душе? – осведомился Ринсвинд, пристально вглядываясь в темноту. Теперь, когда его глаза попривыкли, он начал что-то различать. Что-то неопределенное, всего-навсего узор, начертанный в воздухе. Что-то странно знакомое. – Ну хорошо, – уступил он. – Где я? – Ты спишь. – А можно я проснусь? – Нет, – ответил другой голос, такой же древний и сухой, как и первый, но слегка отличный от него. – Мы должны сообщить тебе нечто крайне важное, – вступил третий голос, если уж на то пошло, еще более безжизненный и высохший, чем оба предыдущих. Ринсвинд тупо кивнул. Заклинание притаилось в глубине его мозга и осторожно заглядывало через мысленное плечо волшебника. – Ты доставил нам уйму хлопот, юный Ринсвинд, – продолжал голос. – Падаешь за Край света, совершенно не думая о других. Нам, знаешь ли, пришлось серьезно исказить реальность. – О боги! – А теперь тебе предстоит выполнить одну очень важную задачу. – О-о. Ладно. – Много лет назад мы устроили так, что одно из нас спряталось у тебя в голове. Мы предвидели, что наступит время, когда тебе придется сыграть очень важную роль. – Мне? Почему? – Ты часто убегаешь, – сказал один из голосов. – Это прекрасно. Ты один из тех, кто выживает. – Выживает? Да я дюжины раз был на волосок от гибели! – Вот именно. – О-о. – Но не пытайся снова упасть с Диска. Мы действительно не можем это позволить. – Кто это «мы»? – спросил Ринсвинд. В темноте что-то зашуршало. – В начале было слово, – сообщил сухой голос прямо у него за спиной. – Сначала было Яйцо, – поправил другой голос. – Я отчетливо помню. Великое Вселенское Яйцо. Немного резиновое на ощупь. – На самом деле вы оба не правы. Я уверен, что это была первобытная слизь. – Нет, она появилось потом, – сказал еще один голос, идущий со стороны Ринсвиндова колена. – Сначала была твердь. Кучи тверди. Довольно липкой, наподобие леденцов. И очень густой… – Гм, если, конечно, это вас интересует, – послышался надтреснутый голос слева от волшебника, – то все вы заблуждаетесь. В начале было Прокашливание… – …А потом слово… – Простите, слизь… – Определенно резиновое, подумало я… Наступила тишина. Затем один из голосов осторожно сказал: – Во всяком случае, что бы это ни было, мы отчетливо помним начало. – Вот именно. – Точно. – И наша задача, Ринсвинд, не допустить, чтобы случилось нечто ужасное. Ринсвинд, прищурившись, вгляделся в темноту. – Может, вы будете так добры и объясните, о чем это вы толкуете? Рядом послышался бумажный вздох. – Ладно, хватит метафор, – произнес один голос. – Послушай, для нас крайне важно, чтобы ты сохранил Заклинание у себя в голове и вернул его нам в нужное время. Чтобы в нужный момент мы могли произнестись. Ты понял? «Мы могли произнестись?» – подумал Ринсвинд. И тут до него дошло, что за узор находится перед ним. Это написанные на странице слова, если смотреть на них снизу. – Так я внутри Октаво? – спросил он. – В некотором метафизическом смысле, – небрежно ответил один из голосов и придвинулся ближе. Ринсвинд услышал прямо у себя под носом сухой шелест. И удрал. Одинокая багровая точка рдела на клочке темноты. Траймон – все еще в церемониальных одеждах, в которых он был торжественно возведен на пост главы ордена, – никак не мог избавиться от ощущения, что огонек растет прямо на глазах. Он вздрогнул и отвернулся от окна. – Ну? – Это звезда, – сказал профессор астрологии. – Я так думаю. – Ты думаешь? Астролог поморщился. Они стояли в обсерватории Незримого Университета, и крошечная рубиновая точечка на горизонте взирала на него отнюдь не так свирепо, как новый хозяин. – Понимаешь, мы всегда думали, что звезды очень похожи на наше солнце… – Ты имеешь в виду огненные шары примерно в милю в поперечнике? – Да. Но эта новая звезда… ну, в общем… она большая. – Больше, чем солнце? – спросил Траймон. Он считал огненные шары диаметром в милю достаточно внушительными, хотя и не одобрял звезды в принципе. Из-за них небо выглядело неопрятно. |