Книга Стеклянная невеста, страница 48 – Ольга Орлова

— Очень, очень хорошо, что вы, Света, пришли, — поздоровавшись, сказал он. — А я вас все по тому же делу беспокою. Кстати, видели, кто сейчас вышел из кабинета?

— Это тот большой мужчина, с которым я столкнулась в дверях?

— Не узнали? Это сам знаменитый Уралов, олимпийский чемпион и чемпион мира по вольной борьбе. Ну и могуч мужик! Я его первый раз вот так перед собой вижу. Неужели никогда не видели?

— Не знаю, — пожала я плечами и улыбнулась, — я борьбой особенно не увлекаюсь, больше плаванием. Хотя, кажется, видела его на сборах, но в мое время он уже не выступал, может быть, на тренерскую перешел?

— Нет, не на тренерскую, он уже лет десять как в бизнесе крутится. А вы спортом занимаетесь?

— Занималась, но недавно бросила, — пояснила я и осмотрелась.

На столе Сергея, кроме перекидного календаря, стакана с карандашами и ручками, нескольких папок, может быть, судя по худобе, пустых, и маленького будильника, была расстелена газета с какими-то печеньями и пончиками и пустым стаканом.

— Хотите чаю или кофе? — тут же спросил Сергей.

Я согласилась, только чтобы сделать парню приятное. Представляю, какой кофе они тут пьют! Мне и хотелось убраться отсюда побыстрее, но в то же время невольно пробуждался профессиональный журналистский интерес и желание закрепить новое знакомство. «Свой человек в РУБОП никогда не помешает», — думала я.

Сергей отошел к обшарпанному шкафу, извлек из его недр две чашки, сообщил, что они только что помыты, и стал наливать кипяток из жестяного электрочайника, исходящего паром на соседнем, пустующем столе.

— Я Уварова тоже по нашему делу вызывал, — сообщил он, стараясь не смотреть на мой голый живот под коротенькой кофточкой. С утра, несмотря на пасмурную погоду, было тепло, так что я оделась легко. Может быть, слишком легко, судя по интересу, который проявили ко мне обитатели управления по борьбе с оргпреступностью, пока я искала Сергея.

— Он, оказывается, со многими знаком в вашем клубе, — продолжил Сергей, жестом предлагая мне накидываться на печенье и пончики. — Братья Свиридовы, Иван и Константин — они у вас в охране работают, — тоже его приятели. А Уваров сообщил нам кое-какие сведения многолетней давности. Я уже порылся в архивах, кое-что накопал интересного. Вот опять Уварова пришлось вызывать, уточнять детали тех лет, когда у вашего клуба был другой хозяин. Вернее, хозяйка. Вообще-то заведение еще то, я был, знаете, удивлен, когда узнал, что вы поступили работать в клуб.

— Вот так получилось, — заметила я, отхлебывая кофе. Или то, что здесь называлось кофе.

— Да, в жизни еще не то случается, — подтвердил он, оторвав взгляд от моего пупка с маленьким, но заметным серебряным колечком.

Кольцо в пупке было давним увлечением, увлечением юности. Когда-то давным-давно я пошла на это, думая, что все парни теперь будут моими. Однако вот и результат: следователь Митрохин не знает, куда прятать глаза.

Сергей попытался перейти к делу.

— Тут открылись новые факты, всплыли новые фигуранты, так я бы хотел и на эту тему с вами поговорить.

— Но я все, что знала, уже в первый раз рассказала, — заметила я.

Он махнул рукой, словно бы успокаивая меня:

— На всякий случай, на всякий случай. Честно говоря, из всей… теперь уж и вашей, братии, раз вы работаете в клубе, вы единственная, с кем приятно иметь дело.

Сергей обаятельно улыбнулся и провел рукой по ежику волос. Я скромно опустила глазки и тоже улыбнулась. Сергей, обрадованный моей реакцией, полез в стол. Достав какую-то папку, он извлек оттуда фотографию и подал мне:

— Посмотрите, Светочка, вам не знакомо это лицо?

Фотографий было две. На них в служебном варианте был изображен в анфас и в профиль один человек — какой-то уголовник, судя по бритой голове и угрюмому лицу. Я всмотрелась, фото было плохого качества. Человек был еще совсем молодой, но какой-то уставший. Глаза у него даже на фотографии были уставшими. Впрочем, это было неудивительно, учитывая, при каких обстоятельствах были сделаны эти памятные снимки. Мне этот парень был незнаком. Я протянула фото обратно:

— К сожалению…

— Очень жаль, очень жаль. Интересная, надо сказать, личность. И с вашим клубом тесно связанная.

— А кто это? — поинтересовалась я, думая о том, что из-за следовательского внимания к моей особе я потратила полдня совершенно бездарно. Лучше бы выспалась.

— Некий Матвей Иванович Бездомный, уроженец города Грозный. Фамилия, кстати, очень к нему подходит. Он бывший детдомовец, но так до сих пор постоянного жилья и не имеет. В Москве с девяносто шестого года. С перерывом, правда. Специалист высокого класса — в своей области, конечно…

Я почти его не слушала. Сообщение, что этот уголовник на фото и есть тот самый Матвей, о котором я невольно последнее время так много думала, повергло меня в шок. Я вновь машинально взяла фотографию и с новым интересом стала вглядываться в изображение. Нет, ничего в этом молодом человеке на снимке не напоминало мне тот образ, который сложился во мне по рассказам клубных аборигенов.

Я подняла глаза. Сергей настороженно смотрел на меня.

— Все-таки узнали? — спросил он меня почти протокольным голосом.

Я покачала головой:

— Нет, я его не видела.

— А почему же у вас была такая реакция, когда я назвал его имя?

— Дело в том, что я много слышала о нем в клубе. Мне говорили, что у него были неприятности в личной жизни, несчастливая любовь и прочее, — это волнует наших девушек.

Сергей усмехнулся. Посмотрел на мою недопитую чашку:

— А печенье почему не берете?

— Спасибо, я хорошо позавтракала, — поблагодарила я, и печенье так и не взяла.

— А гражданин Бездомный нам здесь известен несколько с иной, чем вам, стороны. Нас, знаете ли, любовные отношения интересуют постольку, поскольку они связаны с криминалом, — он еще раз усмехнулся и кивнул на фото. — А неприятности в личной жизни — это имеется в виду тот случай, когда он утопил племянницу своей хозяйки несколько лет назад?

— Утопил? — удивилась я. — Мне рассказывали, что это она сама бросилась с моста.

— Вы даже и такие подробности знаете, — насторожился мой следователь.

— Конечно, — подтвердила я. — Наши танцовщицы считают, что он до сих пор хранит верность этой утонувшей девушке.

Сергей отвернулся к окну и задумался. В комнате повисло молчание. Мне вдруг показалось, что теперь и я буду замешана в деле об убийстве тех двух мужчин и во все другие — любовные и уголовные — дела Матвея. Внезапно вместо следователя я увидела силуэт черного мотоциклиста, направляющего на меня длинный ствол пистолета. Я подумала, Сергей потому меня и вызвал, что хочет вырвать у меня признание, — хочет, чтобы я признала в мотоциклисте-убийце Матвея.