Книга А счастье пахнет лавандой!, страница 33 – Бернадетт Стрэхн

Нечего задавать глупые вопросы.

Для Бернарда было настоящим открытием сообщение о том, что перед тем, как заложить дичь в духовку, последнюю нужно разогреть. Он уже двигался по кухне более уверенно, бесстрашно играя с кухонной утварью. Он даже позволил Иви немного приручить его волосы, и она заставила его облечься в простую синюю рубашку Бинга.

— Она делает твои глаза выразительнее, оттеняет волосы и выгодно подчеркивает бледность.

— Правда? — Бернард смущенно разглядывал мужчину в зеркале.

— Да-да. — Иви была настойчива. Если уж Бернарду суждено было найти свою любовь, то он должен был научиться причесываться и обращаться смелее с пастельными тонами.

Однако Бернард далеко не на все соглашался беспрекословно.

— А разве нам не пора поставить вариться фасоль? Мама всегда часами варила овощи.

— О нет. Ее добавляют в последнюю минуту.

Иви пришло в голову, что и Кэролайн, и Бернард ужасно одиноки. И это было еще одной причиной, для того, чтобы подтолкнуть их друг к другу. Но другой причины и не было вовсе, если не считать, что сама эта мысль ей просто понравилась. Зазвонил звонок у входной двери.

— Вот и первый гость. — От радости Иви обняла Бернарда. Ощущение было такое же, как если бы она обняла гладильную доску. — Бернард! Обними меня в ответ! — скомандовала она.

Бернард придал своему жесту видимость объятий, явно при этом страдая. Да, с этим странным одиноким мужчиной еще придется много поработать.

Уже положив руку на задвижку, Иви сообразила, что их гость проживает на верхнем этаже и никак не должен прийти через входную дверь. Она распахнула дверь и увидела Адена.

Он протянул ей бутылку вина.

— Я пришел извиниться, — сказал он. В хлопчатобумажной куртке и с блестящими волосами он выглядел совсем как мальчишка.

— За что извиняться? — спросила Иви, сбитая с толку его неожиданным появлением на крыльце ее дома. Она не вспоминала об Адене с момента окончания съемок. — Ах, привет! — Она взяла бутылку. — Спасибо.

— Извини, что оставил тебя одну в то последнее утро в отеле. Не очень-то галантно получилось. И еще за то, что не предупредил тебя.

— О чем не предупредил?

Аден переминался с ноги на ногу, отчего еще более походил на мальчишку.

— О Дэне.

Иви обдало холодом. Ее одолело страстное желание захлопнуть дверь и заткнуть пальцами уши. Вместо этого она спокойно произнесла:

— Проходи.

Кэролайн с зажатой в руках Милли спускалась по ступенькам. Она немного подкрасилась и завязала в хвост свои блестящие черные волосы. Из-за всего этого, да еще из-за кофточки в народном стиле она выглядела очаровательно.

Иви представила Адена и сказала:

— Мы как раз сейчас будем обедать. Будешь с нами?

— О да. Отличная мысль.

— Конечно. — Иви направилась вниз, обдумывая, хватит ли ее маленьких цыпляток, чтобы накормить еще одного гостя.

— Тебе передали, что я звонил? — спросил Аден. — Я разговаривал с твоим квартирантом. Это он высказал предположение, что бутылка вина может сотворить чудо, если я хочу добиться твоего прощения.

— Поверь, ему приходится прощать слишком многое. Но он даже не сказал, что ты звонил.

На самом деле, он, может, и говорил, но окутавшую Иви мрачную завесу в то время могло пробить лишь одно сообщение. О том, что звонил Дэн.

Бинг перетащил в гостиную кухонный стол и накрыл его необычайно изысканно. Откуда-то была извлечена скатерть, бокалы блестели, свечи горели. Выглядело заманчиво, и он быстро организовал еще одно место.

Из кухни появился Бернард с тарелкой сухариков в руках. Он так мрачно на них уставился, будто перед ним не сухарики, а ядерные отходы.

Иви всем представила Адена. На самом деле ей ужасно хотелось ему прокричать: «Что это значит — предупредить о Дэне?» — но она вынуждена была ждать. Целью ее сегодняшнего вечера было спровоцировать хоть какие-то отношения между двумя постояльцами, и этому ничто не должно было помешать.

Чтобы Кэролайн смогла расслабиться, Иви подхватила Милли на руки. Аден серьезно пожал малышке руку, из-за чего она весело захихикала, и попросил Иви передать девочку ему. Хотя ему с Милли было явно нелегко, он не жаловался.

Иви вышла проверить цыплят. На кухне она, понурившись, прислонилась к стене. И надо же было Адену появиться именно сейчас! В ней даже поднялась к нему жаркая волна неприязни, которая (если б она подумала хоть немного, то поняла бы!) относилась совсем не к нему, а к той страшной новости, которую он собирался ей сообщить. Но сейчас ей было не до самоанализа! Она так громко захлопнула дверку плиты, что цыплятки внутри затрепетали.

Снова звонок в дверь. Обрадовавшись, что ей не нужно прямо сейчас возвращаться в гостиную, Иви побежала открывать, прыгая через две ступеньки.

— Саша?

— Привет-привет! — Саша вошла очень целеустремленно, суетливо расцеловала Иви и протянула бутылку. Губы у Саши были накрашены ее излюбленной красной, как мак, помадой, которая оставляла несмываемые следы необычайных размеров на ничего не подозревавших расцелованных. — Я не опоздала?

— На что ты не опоздала?

— На обед.

— Но я не приглашала тебя на обед.

— А разве мне нужно особое приглашение?

Саша спустилась в гостиную, чтобы оставить алые отметины на лицах всех присутствующих.

Еще раз все переставляя на столе, Бинг поглядывал на Иви.

— Мы будем стиснуты, как селедки в банке, — шептал он Иви. — Ты ничего не сказала о том, что придет твоя закадычная подруга.

— Моя закадычная подруга не была приглашена, — сказала Иви. — Бернард — фасоль! — повелительным тоном приказала она, и Бернард послушно вскочил, растирая на ходу помадные пятна на лице.

Саша спокойно относилась к любому недовольству в свой адрес. Насколько Иви понимала, она просто была глубоко убеждена, что ее аура настолько великолепна, что общение с ней приятно всегда и всем. Стараясь вставить пробку обратно в бутылку, которую она принесла, Саша объясняла:

— Это не настоящее шампанское. Просто шипучий напиток. Я не могу позволить себе шампанское.

Как и многие подобные ей люди, никогда в жизни по-настоящему не сидевшие без денег, Саша пускалась в бесконечные рассказы о том, какая она бедная. Экономия, к которой ей всегда приходилось прибегать, распространялась преимущественно на сферу подарков. На эксцентричные личные вещи и модельные туфли денег всегда хватало.

Бернард, со следами усталости от физических и моральных терзаний сегодняшнего вечера, робко наклонился к Иви.

— Я сжег подливку, — признался он.