Книга Все может быть, страница 37 – Джейн Грин

— Ммм, — смеется Джулс, — вот это мне нравится.

— Он, наверное, будет бизнесменом, — да, у него будет свое собственное дело, уж не знаю, чем там он будет заниматься, — и пусть у него будет «феррари».

— Как-то уж слишком роскошно, тебе не кажется?

— Ну ладно, «мерседес».

Джулс кивает и записывает.

— Что, всего одна машина?

— Да, как-то маловато. Нет, кроме «мерса», еще «рейнджровер», чтобы ездить на выходные в загородный дом, а мне он купит новый «БМВ», знаешь, такой спортивный, «эф три» или «зе три», не помню, как он называется. На работу он будет ходить в красивых темно-синих костюмах, но дома должен носить потертые джинсы и рубашки-поло. А, ну и еще кожаные штаны, потому что у него будет еще и мотоцикл.

— Какой мотоцикл? «Харлей»?

— Нет, это слишком тривиально. «Индиан».

— Хорошо. — Она продолжает записывать, а я прижимаю колени к груди и думаю, что бы еще сказать о своем идеальном мужчине. Я обожаю играть в эти игры.

— Ммм, Либби? — Джулс внимательно смотрит на меня.

— Да?

— Ты ничего не забыла?

— Что?

— Его характер.

Ну что можно сказать о характере? Посмотрим правде в глаза: все женщины хотят одно и то же. Нам хочется, чтобы он был умен и у него было богатое воображение, хотя для некоторых это и не обязательное условие. Хочется, чтобы мужчина был добрым и понимающим. И, конечно, не стоит забывать о чувстве юмора, хотя с этим непросто. Как сказала в одном фильме Кэрри Фишер, «каждый человек уверен, что у него хороший вкус и хорошее чувство юмора».

Нам хочется, чтобы ему нравилось ужинать в ресторанах и ходить в кино. Чтобы он любил долго гулять на природе, а потом свернуться калачиком у камина, хотя я сама, например, ненавижу долгие прогулки, но все же это мило и мне бы хотелось встретить кого-то, кто разделял бы мои стремления.

Не подумайте, что я такая легкомысленная, просто никогда серьезно не задумывалась о характере мужчины, это вроде как само собой разумеется. Естественно, вы не будете связываться с кем-то, у кого ужасный характер, поэтому предполагается, что он должен быть милым.

И вот в конце концов у нас получается список на две страницы. Страница с половиной — о его внешности, где он живет, какая у него машина и т. д. и пара наскоро нацарапанных строчек про его характер. Джулс кладет список мне в сумочку и говорит:

— Мне кажется, придется пойти на компромисс, что касается материальных благ, но всегда полезно точно знать, что ты ищешь. Следующий шаг — твой гардероб.

Она идет на кухню, открывает холодильник и отрывает черный мешок для мусора из рулона. Только Джулс знает, что у меня на кухне так мало места, что я храню чистящие средства и другие вещи, которыми редко пользуюсь, в отделении для овощей в холодильнике.

— Это еще для чего?

— Для всего, что напоминает о Нике.

— Но у меня ничего нет. — Почему я все еще чувствую укол тоски, когда неожиданно произносят его имя?

— Как это «ничего»? А фотографии? Письма? Футболки, которые ты у него одолжила, а потом нарочно забыла вернуть?

Я качаю головой, а потом вспоминаю.

— Подожди!

Я бегу в спальню и вытаскиваю его футболку из корзины с грязным бельем. Тут со мной что-то происходит. Мне стыдно признаться, но я зарываюсь носом в футболку, чтобы ощутить его запах, потому что он надевал ее в последний раз. Но она пахнет плесенью, как и все грязное белье.

Возвращаюсь в гостиную с футболкой и неуверенно протягиваю ее Джулс, которая, надо сказать, берет ее еще более неуверенно и кладет в мусорный мешок.

— Больше ничего нет?

Я киваю, хотя знаю, что она мне не верит.

— Так это последнее напоминание?

Я снова киваю.

Она крепко завязывает мешок, выносит его за входную дверь и ставит рядом с мусорным баком.

— Я думала, он тебе нравился, — хнычу я, наблюдая, как безжалостно она со мной поступает.

— Он мне нравился, — говорит она. — Но единственный способ пережить это — избавиться от всех улик и начать встречаться с другими мужчинами. Кстати, тот парень тебе звонил?

— Какой парень?

— Эд.

Звонил. Он позвонил на следующий же день и оставил на автоответчике довольно нервное сообщение, что показалось мне немного странным, потому что, когда мы познакомились, производил впечатление уверенного человека. «Привет, Либби, — говорил он. — Это, ммм… Эд. Мы познакомились вчера вечером в «Меццо». Я хотел спросить, не согласишься ли ты… ммм, со мной поужинать. Было приятно познакомиться, не будешь ли ты так добра перезвонить мне».

Может, он один из тех, кто ненавидит автоответчики? В любом случае он оставил свой домашний и рабочий телефоны, а также номер мобильного и сказал, что весь день будет дома.

Я не перезвонила. Я, конечно, обещала поужинать с ним, но мне не очень-то хочется, а потом, какой смысл? Он мне не нравится, в животе у меня все не переворачивается от желания, как было, когда мы встретились с Ником, и я уверена, он милый парень, но сейчас не хочется ни с кем встречаться, даже если у него «порше». Я просто устала. Вымоталась. Эта история с Ником доконала меня, и в настоящий момент мне не нужен никто, кроме него.

Потом, этот Эд не похож на владельца «порше». Может, он просто хочет выпендриться и носит с собой брелок с эмблемой «порше», чтобы снимать девочек в «Меццо».

— Нет, — вру я, качая головой, — он не звонил.

— Правда? — Джулс, похоже, удивлена. — Не могу поверить, он вроде так тобой заинтересовался. Ну, значит, еще позвонит.

— Мне все равно.

— Знаю, — говорит она. — Но это пойдет тебе на пользу. Он наверняка пригласит тебя в какое-нибудь шикарное место и будет обращаться с тобой как с принцессой. Ты отлично проведешь время. Никто же не заставляет тебя спать с ним или соглашаться на очередную встречу. Откуда ты знаешь, может, тебе понравится кто-то из его друзей? Может, ты встретишь мужчину своей мечты благодаря общению с ним?

— Заткнись, Джулс, ты прямо как моя мать.

Я понимаю, что у меня будет все в порядке. В этот раз все не так, как раньше, после расставаний с прочими бойфрендами, когда мое сердце было разбито и я безутешно рыдала три недели, не хотела никуда идти и ничего делать. Была одна ужасная ночь, и с тех пор я чувствую себя нормально, по крайней мере знаю, что не стоит жить ложной надеждой. Все действительно кончено, и я могу идти дальше. Несмотря на то, что все еще ощущаю какое-то остолбенение. Наверное, еще вижу слабый огонек в конце тоннеля, не очень яркий, но есть.

Говорят, что в первый раз расставаться больнее всего, и, наверное, в этом есть доля истины. Но есть мнение, что с каждым разом переживать разрыв все больнее и в конце концов ты становишься жесткой, циничной и уже неспособной чувствовать.