Онлайн книга «Мор, ученик Смерти»
— Волшебное слово? Что за волшебное слово? Горгулья заметно оскалилась: — Тебя что, ничему не учили, мифф? Кели выпрямилась во весь рост и приосанилась. Она чувствовала, что у нее сегодня тоже выдался тяжелый день. Ее отец собственноручно зарубил на поле брани не меньше сотни врагов. Так неужели она не справится с каким-то жалким дверным молотком? — Я получила образование, с ледяной точностью проинформировала она, и меня учили самые выдающиеся ученые страны. На горгулью эти слова, казалось, не произвели особого впечатления. — Ефли они не научили тебя волфебному флову, — спокойно сказала она, фначит, они не такие уф и выдаюфиефя. Кели ухватилась за тяжелое кольцо и с новой силой заколотила им о дверь. Горгулья хитро покосилась на нее. — Обрафайся со мной грубо, — прошепелявила она. — Именно так мне и нравитфя! — Ты отвратительна! — О да-а… Ооо, это было прекрафно, фделай так ефе раф… Дверь приоткрылась, в маленькой щелочке опять мелькнула неясная тень курчавых волос. — Мадам, я же сказал, мы зак… Кели овладела внезапная слабость. — Пожалуйста, помогите мне, — взмолилась она. — Пожалуйста! — Видиф? — победоносно промолвила горгулья. — Рано или пофдно вфе вфпоминают волфебное флово! * * * Кели приходилось иногда бывать на официальных торжествах в Анк-Морпорке. На них она встречалась с главными волшебниками Незримого Университета, основного учебного заведения Плоского мира, в котором преподавалась магия. Некоторые из волшебников были высокими, большинство из них были жирными, и почти все они богато одевались — или, по крайней мере, считали, что одеваются богато. В волшебстве, так же как и в других, более светских искусствах, существует мода. И тенденция выглядеть подобно престарелому члену городской управы была лишь временной. У предыдущих поколений волшебников в моде были то интересная бледность, то Друидоподобная замызганность, то таинственная мрачность. Но в привычном для Кели представлении волшебник представлял собой нечто вроде маленькой горы с меховой оторочкой и хриплым, с астматическим присвистом, голосом. И Кувыркс Огниус не вполне вписывался в рамки этого представления. Он был молод. И с этим ничего нельзя было поделать; даже волшебникам приходится начинать свою карьеру молодыми. Он не носил бороды, и единственным, что как-то спасало положение, была его изрядно засаленная мантия с потрепанными краями. — Не угодно ли выпить? Или, возможно, ты хочешь чего-то еще? — вежливо осведомился он, незаметным пинком отправляя под стол засаленный жилет. Кели осмотрелась в поисках места, куда можно было бы присесть и которое не было бы занято грязной одеждой или использованной посудой. Не найдя такового, она покачала головой. От внимания Кувыркса не ускользнуло выражение ее лица. — Боюсь, здесь неприбрано, — торопливо добавил он, локтем спихивая на пол остатки чесночной колбасы. — Миссис Сварливиуз обычно приходит дважды в неделю и наводит порядок. Но сейчас она отправилась навестить сестру, у которой случился очередной задвиг. Ты уверена, что ничего не хочешь? Это не составит абсолютно никаких хлопот, я только вчера видел непользованную чашку. — У меня проблема, господин Кувыркс, — произнесла Кели. — Секундочку! — потянувшись к крючку над камином, он снял остроконечную шляпу. Та явно видала лучшие дни, хотя, судя по ее виду, те дни были не существенно лучше. Надев ее, он произнес: — Так. Теперь можно начинать. Выкладывай свою проблему! — А что такого важного в этой шляпе? — О, ее наличие очень важно. Для волшебства необходимо иметь совершенно определенную шляпу. И не всякая подойдет. Мы, волшебники, знаем толк в таких вещах. — Как угодно. Послушай, а ты меня видишь? Он воззрился на нее. — Да. Да, я со всей определенностью утверждаю, что вижу тебя. — И слышишь? Ты ведь слышишь меня, не правда ли? — Твой голос звучит громко и отчетливо. Да. Каждый слог вклеивается точно на свое место. Никаких проблем. — В таком случае, ты крайне удивишься, узнав, что больше в этом городе меня не видит и не слышит никто. — Кроме меня? Кели фыркнула: — И твоего дверного молотка. Кувыркс выволок на середину комнаты кресло и уселся в него. Немножко поерзал. По его лицу скользнула тень задумчивого удивления. Встав, он отцепил от сиденья плоскую красноватую массу, которая некогда могла бы быть половинкой пиццы [2] . Он скорбно воззрился на нее. — Веришь ли, я обыскался ее сегодня утром! — воскликнул он. — В ней было все, включая дополнительный перец. Он печально ковырнул бесформенную размазню и внезапно вспомнил о Кели. — Ух, прости, — опомнился он, — где мои хорошие манеры? Какое мнение у тебя сложится? Вот. Угостись анчоусом. Пожалуйста. — Ты вообще слушаешь меня? — огрызнулась Кели. — Ощущаешь ли ты себя невидимой? То есть я хочу сказать, воспринимаешь ли ты себя так сама? — неразборчиво пробормотал Кувыркс. — Разумеется нет. Я чувствую себя только сердитой. Поэтому я хочу, чтобы ты предсказал мне будущее. — Ну, я не очень разбираюсь в таких вопросах, по-моему, твой случай чисто медицинский и… — Я могу заплатить. — Пойми, это незаконно, — сокрушенно ответил Кувыркс. — Старый король строгонастрого запретил гадать в Сто Лате. Он не очень любил волшебников. — Я могу заплатить много. — Миссис Сварливиуз предупреждала меня. Она говорила, новая королева будет еще хуже. Надменная такая, говорила она. Не из тех, кто относится со снисхождением к скромным мастерам тонких искусств. Кели улыбнулась. Те из придворных, которые видели эту улыбку раньше, поторопились бы уволочь Кувыркса с глаз принцессы долой и спрятать его в каком-нибудь безопасном месте, например, на соседнем континенте. Но ничего не подозревающий Кувыркс отковыривал от мантии прилипшие куски грибов. |