Онлайн книга «Пуля для любимого»
|
— А ты на работу сегодня ходила? — снова поинтересовался он, нахмурив брови. — Не ходила, — честно призналась она, — я же тебе уже говорила, что неважно себя чувствую… — Только не нужно меня снова обманывать, что у тебя критические дни. — Критические, — упрямо повторила Настя, — только не в том смысле, в котором ты подумал. И рассмеялась, стараясь таким образом предотвратить возникновение дальнейших вопросов. Олег рассмеялся вместе с ней и разлил по бокалам остатки шампанского. Два следующих дня прошли как в кошмарном сне. Настя все время пыталась сделать вид, что ничего не происходит. Пока Олег был дома, она крепилась, но стоило ему выйти за порог, как она тут же бежала к телефону и выдергивала шнур из розетки. За те двое суток она всего лишь два раза пользовалась телефоном — чтобы позвонить Наташке. — Послушай, ты помнишь… — начала она разговор, не поздоровавшись, и Наташа сразу же ее оборвала: — Ни здрасьте, ни до свидания. Во-первых, где тебя носит? — Я за этим и звоню, чтобы предупредить… — Трубку не берешь. Или телефон отключила, или ты вообще дома не живешь? Я к тебе вчера заходила, полчаса с закрытой дверью общалась. Эх, и мелодичный у тебя звонок! «Так это ты была!» — едва не закричала Настя в трубку. — А ты во сколько приходила? — Что-то около часу дня, не помню точно. Настя, ты куда делась? Настя наконец облегченно вздохнула. — Да никуда я не делась, просто дел много. — Она решила соврать. — Мы с Олегом ремонт небольшой затеяли, вот я и хожу целыми днями по магазинам, обои подбираю. — Счастливая! — с нотками зависти в голосе проговорила Наташа. — А мы с Костей поругались. Он опять от меня ушел… — Ничего, помиритесь. В первый раз, что ли! — обнадежила Настя. — Ну да, такое уже случалось, — без энтузиазма в голосе подтвердила Наташа. — Послушай, я ведь не просто так звоню. Наташ, меня сегодня не будет, ты уж оттруби за меня вторую смену, а я потом как-нибудь тебя заменю, ладно? — Ладно, — вздохнула Наташа, — все равно никакой личной жизни, так уж хоть обществу буду полезной… — Вот и замечательно, — обрадовалась Настя. — А ты когда появишься-то? — Не знаю, — с сомнением в голосе произнесла Настя, — этот ремонт… Послушай, Наташа, а ты помнишь того подозрительного типа, который за мной следил? — Да не следил он за тобой, полоумная! Фильмов дурацких насмотрелась, — пробубнила Наташка в трубку. — Ну так помнишь или нет? — не унималась Настя. — Ну помню, и что? — Ты его больше не видела? Возле детского сада, он больше там не показывался? — Как же, нужна ты ему, королева красоты, — засмеялась Наташка. — Да ты что, кем ты вообще себя вообразила, Настя? — Не появлялся, я тебя спрашиваю? — строго спросила Настя. — Не появлялся. А ты обратись, пожалуйста, к психиатру. Мания преследования — болезнь серьезная, но, говорят, излечимая. Обиженная Наташка повесила трубку, а Настя на этот раз не выдернула шнур из розетки. Молча опустив трубку, она уставилась невидящими глазами в противоположную стену и принялась анализировать ситуацию. Итак, несмотря на то что срок уже прошел, Власов не собирался разыскивать Настю. Одним только телефонным звонком он бы не ограничился — позвонив несколько раз по телефону, он обязательно должен был начать ее разыскивать другими путями. По крайней мере попытаться застать ее на работе, или заявиться к ней домой, или совершить еще что-нибудь в этом роде. Но он ее не искал. Только почувствовав, как теплая струйка стекает вниз по подбородку, Настя поняла, что до крови закусила губу. Приложив к губам носовой платок, она снова уселась на диван и попыталась решить, что же делать дальше. Власов не пытался ее найти, несмотря на то что срок, который он ей поставил, истек уже три дня назад. Это очевидно. Как очевидно и то, что он может попытаться найти ее на четвертый, пятый или шестой день… Но может быть, он все-таки о ней забыл? Может, решил пожалеть, понял, что и без того слишком много несчастий выпало на Настину долю? Решил пожалеть?.. Но слово «пожалеть» в Настином сознании что-то никак не увязывалось с образом Власова. От этого человека можно было ожидать всего, что угодно, только не жалости, сочувствия или сострадания. Так в чем же дело? К концу дня она окончательно сбилась с толку. Тысячу раз прокрутив в голове все возможные варианты, она решила наконец, что Власов и правда о ней забыл. Но это не значило, что в скором времени он о ней не вспомнит. А потому нужно забирать Никиту из санатория и ехать в Поповку. Там, в деревне, Власов не сумеет найти их. Только вот что она скажет Олегу? «Надо было раньше сказать, — раздумывала Настя, — было бы проще. А теперь получается, что я его обманывала. И вообще, нужно было сматывать удочки уже давно… Только вот Никитку из санатория было забирать жалко — лечащие врачи говорили, что мальчик чувствует себя прекрасно, налицо явное улучшение сердечных ритмов…» Вечером они с Олегом рассматривали альбом с фотографиями. Краешком глаза Настя следила за выражением его лица, когда на снимке появлялось изображение счастливого Настиного лица и ее улыбка, обращенная к Игорю. Но Олег был непроницаем — казалось, все то, что осталось в Настином прошлом, его абсолютно не беспокоило. С гораздо большим интересом Олег рассматривал те фотографии, где был изображен маленький Никита. Настя облегченно вздохнула: — А это мы в Поповке, у бабушки Вари. Если бы ты знал, какая у них с Никитой любовь! Когда есть баба Варя — ему больше никто не нужен, да и она сама, знаешь, как будто молодеет в его присутствии. А вот здесь, смотри… Настя улыбнулась, разглядывая снимок, на котором был изображен Никита, сидящий верхом на невысокой лошади. — Если бы ты знал, Олег, чего мне стоило заставить его забраться на эту лошадку! Он так боялся, что она ускачет и унесет его от мамы и он больше никогда меня не увидит… Но зато потом он был такой гордый, так долго любовался на эту фотографию, всем ее показывал… Знаешь, он такой смешной… Олег прижимал к себе Настю и слушал, изредка задавая вопросы. — Такой симпатичный мальчишка, — улыбнувшись, сказал Олег. — Очень, — согласилась Настя и вспомнила ту ночь, когда родился Никита. Первое ее впечатление от собственного сына было ужасающим. Никитка оказался красным комком, с грушевидным фиолетовым лицом, заплывшими глазами-щелочками и расплющенным негритянским носом. — Девушка… — простонала она, глотая слезы счастья, — они что, все рождаются такие… страшненькие? |