Онлайн книга «Музыкант и модель»
|
Кармела, по своему обыкновению, свалилась как снег на голову. Люсия не знала, радоваться ее появлению или нет, настолько оптимизм подруги не вязался с ее теперешним настроением. Шурша широкой красной юбкой и блузой-распашонкой цвета недозрелой сливы, она влетела в квартиру вместе с запахом вечернего города и фейерверком рассказов. Люсия вяло отвечала на ее объятия. – Я так бежала, так спешила. Позвонила тебе в Англию, а мне говорят: улетела! Но уже поздно. Мы с Мерседес заболтались в кафе, и теперь мне придется ночевать у тебя. А ты занималась уборкой? Что за страсть к чистоте, пошли погуляем, брось ты эту тряпку. Это Англия на тебя дурно подействовала! – Пойдем! – сразу же согласилась Люсия. – Ты собираешься идти в таком виде?! Люсия посмотрела на свои джинсы и рубашку с закатанными рукавами, не понимая причины возмущения Кармелы. Ей было все равно, как она выглядит. – Тебе стыдно будет идти со мной? – Да нет… Но там ведь вечер, звезды, молодые люди! – Тогда пошли! – Люсия, и не подумав переодеться, набросила на плечо сумку. На улице Кармела утихла, Люсия поймала ее сочувственный взгляд, и они захохотали – оттого что сразу же поняли все друг о друге, но хотели скрыть свои догадки. Мадрид блистал, как цирковой балаган. Кармела вдруг подняла блузку чуть не до самой шеи и погладила себя по загорелому до черноты, подтянутому животу: – Смотри! – Прямо как коренной житель Руанды. Ну ладно, расхвасталась. Опускай. – Люсия заметила несколько обернувшихся лиц. – А мне теперь нечего стесняться. Ты себе не представляешь, как я его хочу! – Феликса? – с некоторой завистью спросила Люсия. – Ребенка, дурочка. – Ты беременна?! Это было настолько неожиданно, что не позволяло еще с полчаса думать о собственной депрессии. Это был тот росток, при виде которого перестают обращать внимание на опавшую листву. Люсия стиснула подругу в объятиях и запрыгала по тротуару. Взявшись за руки, они бежали, не замечая ничего и никого вокруг. Духота заставила ее вспомнить лондонскую прохладу. Девушки взяли по порции мороженого с фруктами и забились в дальний уголок кафе, где музыка не была столь громкой и в аквариуме плавали рыбки: красные, желтые, голубые и черная с кружевным хвостом. Не такая красивая, как в Красном море, но все же Люсия чуть не расплакалась, вспомнив путешествие с Тони. Тогда все было так спокойно и оптимистично! – Так вот, – вовремя отвлекла ее Кармела. – Я была в Африке. Я соблазнила его! – Как тебе это удалось? Он все-таки в тебя влюбился? – Не знаю, влюбился уже или еще нет, но скоро он будет любить меня больше всех на свете. – Как это? А ребенок… его? – Ну конечно же! Я и думать ни о ком не могу с тех пор, как встретила его. – А как же… Вдруг он… – Вот твой пианист наверняка был влюблен в тебя, а в результате что получилось? – Кармела, не нужно об этом, мне и без того тяжело. – Вижу, что тяжело. Потому что ты – самое глупое существо на свете. Любовь прекрасна, но ее нельзя пощупать, она – миф, на нее не обопрешься. Кроме любви должно быть что-нибудь реальное, существующее, надежное. Феликс – замечательный любовник. Не то чтобы самый лучший, но все же. И он будет хорошим отцом, вот увидишь. Когда он узнает, что я беременна, он начнет носить меня на руках. Ему нужно потомство, продолжение рода. Это же видно с первого взгляда. Он такой здоровый, такой крепкий! У меня будет такой же сын. А все мои старые друзья будут кусать локти! – Кармела мечтательно закатила глаза. Ее уверенность в своем будущем была абсолютно не понятна Люсии, но сомневаться в том, в чем не сомневается сеньорита Моралес, трудно, и Люсия с удрученным видом начала свое просящееся наружу и в то же время такое робкое признание: – А у меня все плохо. Он остался с женой. Я не нужна ему. Это было как в сказке, но теперь даже не верится в такую сказку. – Будет о чем вспомнить, не горюй, на твой век хватит обожателей. – Мне никто больше не нужен. Я не смогу даже смотреть ни на кого другого. Он стал смыслом моей жизни, единственным смыслом. – На, покури, – Кармела протянула ей пачку «Мальборо», – легче станет. Главное – не зациклиться, не сидеть дома, не перебирать всякий хлам: записочки, подарочки, фотографии и прочее. Чем он лучше других? – Всем, Кармела, всем без исключения. – Она закашлялась от слишком сильной затяжки. – Да ты просто других плохо знаешь. Он – артист, вся красота выставлена напоказ. А какой-нибудь скромный бухгалтер сидит себе с калькулятором целыми днями, никто о нем не знает, а внутри у него, может, сокровище! Да и снаружи… молодое лицо. – Нет, если что-то есть в человеке, этого не скроешь. Можно не знать, кто такой Дэвид, можно только увидеть его на улице и остаться на всю жизнь влюбленной. – Ну ты скажешь, на всю жизнь! Может, он колдун? – Да, наверное… У него в крови колдовство. Если бы ты знала, как на него смотрят прохожие! – Может, они его по телевизору видели? В Англии, наверное, еще больше таких ненормальных, которые концерты слушают с постными физиономиями, – и она изобразила «ненормальных» так похоже, что даже Люсия не смогла не рассмеяться, не говоря уже о компании за соседним столиком. – Нет, ты ничего не понимаешь. Это как море, в него погружаешься и становишься рыбой, не можешь больше жить на суше. – Ну и чудовище твой Маковски! Надо же так забить тебе голову всякой ерундой. Была ведь совершенно нормальная. – Я счастлива, что это со мной случилось, хотя мне так больно, что я готова на все, лишь бы избавиться от этой боли. – Она все стучала пальцем по сигарете, стряхивая давно опавший пепел. – Тогда подойди вон к тому парню у окна. Как он на тебя смотрит! – Кармела! – Ты зря считаешь, что я не права. Вот у меня есть мой живот, и это настоящее счастье, а не какие-то там химеры. – Да нет у тебя еще никакого живота! – Будет. У меня все будет. Живот – это тебе не в поэтическом бреду плавать. Это настоящее, живое. Оно скоро так заорет, что все за головы схватятся! Я завтра же пойду и скажу об этом Феликсу. Люсия в очередной раз удивилась, узнав, что будущий отец пока что в неведении, но говорить об этом не стала. – Расскажи про Руанду. Там тепло? – попросила она подругу. – Не очень. Там же высоко, и от этого много дождей. Мы жили в Кигали. Город как город, ничего особенного. Но я ездила на северо-запад смотреть достопримечательности: вулкан, озера. Ни крокодилов, ни болезней – рай земной. И чего поделить не могут злобные аборигены! Я думаю, что это они из-за внешних различий ссорятся. Чего только там не насмотришься: тут-си – самые высокие на земле, светлые, почти как мы, хуту – черные и злобные, а еще я видела одного из пигмеев-тва – вообще карлик! Говорят, пигмеи все такие. |