Онлайн книга «Стража! Стража!»
|
– Неужели, сир? – спокойно ответствовал Ваймс. – О да. Мы – единственные, кто знает, как заставить мир крутиться. Видишь ли, единственное, что хорошо получается у хороших людей, – это ниспровергать плохих. Нельзя не признать, в этом вы специалисты. Сегодня звонят во все колокола и сбрасывают с трона злого тирана, а назавтра кто-то уже сидит и жалуется, что теперь, после того как сбросили тирана, никто не выносит мусор. Потому что плохие люди умеют ПЛАНИРОВАТЬ. Это, можно сказать, неотъемлемое их свойство. У любого злого тирана есть план, как управлять миром. А хорошим людям, похоже, этим мастерством никогда не овладеть. – Может быть. Но во всем остальном вы заблуждаетесь! – воскликнул Ваймс. – Это все из-за того, что люди боятся, и от одиночества… Фраза повисла в воздухе. Даже для него самого это прозвучало как-то пусто. Наконец Ваймс пожал плечами. – Они просто люди, – закончил он. – И поступают так, как свойственно простым людям, сир. Лорд Витинари ответил дружеской улыбкой. – Разумеется, разумеется, – согласился он. – Тебе, наверное, надо в это верить. Иначе ты сойдешь с ума. Тебе покажется, что ты стоишь на мостике толщиной с волосинку над самыми сводами преисподней. Иначе существование превратится в черную муку, и надеяться останется лишь на то, что жизнь прекратится хотя бы после смерти. Я вполне тебя понимаю. Он окинул взглядом стол и вздохнул. – А сейчас, – продолжил он, – нам предстоит много работы. Увы, бедняга Воунз был хорошим слугой, но никудышным хозяином. Так что можешь идти. Выспись как следует. О, и завтра приведи своих людей. Город должен выразить им свою благодарность. – Что-что? – переспросил Ваймс. Патриций бросил взгляд на длинный список дел. В его голосе вновь зазвучали отстраненные нотки, свойственные человеку, который организует, планирует и контролирует. – Выразить благодарность, – повторил он. – После всякого победоносного освобождения должны быть свои герои. Тогда все поймут, что все прошло как положено. Он посмотрел на Ваймса поверх списка. – Таков естественный порядок вещей, – объяснил он. Через несколько секунд, сделав несколько пометок карандашом на лежащей перед ним бумаге, он вновь поднял взгляд. – Я сказал, – произнес он, – что ты можешь идти. Ваймс еще немного постоял у двери. – Вы действительно во все это верите, сир? – спросил он. – Насчет бесконечного зла и черной пустоты? – Действительно, действительно, – патриций перевернул страницу. – Это единственно возможное логическое заключение. – И все же вы каждое утро встаете с постели, сир? – М-м-м-м? Да? Это ты к чему? – Мне просто хотелось бы знать, ПОЧЕМУ, сир. – О, Ваймс, уйдешь ты наконец или нет? Вот молодец… По темной, продуваемой сквозняками пещере, вырубленной в самом сердце дворца, проковылял библиотекарь. Забравшись на остатки незадачливых драконьих сокровищ, он склонился над неловко изогнутым телом Воунза. Потом очень осторожно протянул руку и вытащил из стынущих пальцев «О Призывании Драконов». Сдул с книги пыль. Он обращался с ней нежно, как будто с испуганным ребенком. Библиотекарь собрался было спуститься с сокровищ, но что-то еще привлекло его внимание. Вновь наклонившись, он осторожно вытянул из груды поблескивающих побрякушек еще одну книгу. Это была не его книга – разве что в общем смысле, в котором под сферу его юрисдикции подпадали вообще все книги в этом мире. Библиотекарь осторожно перевернул несколько страниц. – Прихвати ее с собой, – раздался сзади голос Ваймса. – Унеси ее отсюда. И спрячь куда-нибудь подальше. Орангутан кивнул и под бряканье осыпающихся побрякушек спустился с груды сокровищ. Мягко похлопав Ваймса по коленной чашечке, он открыл «О Призывании Драконов», некоторое время листал скукоженные и осыпающиеся страницы в поисках нужной, после чего молча передал книгу Ваймсу. Щурясь от напряжения, тот принялся разбирать коряво нацарапанные строчки. «И все же драконы, гаварю я, не па падобию идинорогов сатпворены. Абитпают они в ниведомом Краю – а в каком, зависет от чиловеческих Ваабражения и Хатения. Патаму каждый рас, кагда кто-то призывает их и указывает им дарогу в этот мир, он вызывает сваего собственого дракона. Патому мыслю я, что ежели Дракона Силы вызавет Чистый Сердцем, то сатворит благо. И виликое это дело начнется сегодня ночью. Все гатово. Я трудился, не пакладая рук, дабы стать дастойным сасудом…» «Край Воображения, – подумал Ваймс. – Вот, значит, куда они ушли. В воображение людей. И, вызывая их, мы придаем им форму. Это как выдавливание теста в формочки. Только в результате получаются не имбирные пряники, а то, что ты есть. Твой собственный мрак, обретший форму…» Ваймс перечитал строки еще раз и заглянул на следующие страницы. Их было немного. Оставшаяся часть книги представляла собой спекшуюся массу. Ваймс вернул книгу библиотекарю. – Что за человек был этот де Малахит? – поинтересовался он. Библиотекарь погрузился в размышления, естественные для существа, знающего «Беографический Славарь Города» наизусть. Потом пожал плечами. – Какой-то особенно святой? Орангутан отрицательно покачал головой. – Тогда, может, особенно злобный? Библиотекарь опять пожал плечами и качнул головой. – Будь я на твоем месте, – посоветовал Ваймс, – то засунул бы эту книгу куда-нибудь подальше. А заодно и сборник «Законов и Пастановлений». Они чертовски опасны. – У-ук. Ваймс потянулся. – А теперь, – произнес он, – пойдем-ка опрокинем по маленькой. – У-ук. – Но только по маленькой. – У-ук. – И ты за себя платишь. – И-ик. Остановившись, Ваймс вгляделся в большое мягкое лицо. – Скажи, – задумчиво спросил он, – я давно хотел узнать… так лучше, быть орангутаном? Библиотекарь задумался. – У-ук, – ответил он. – О! Надо же. И вот настал следующий день. Зал от стены до стены забили высокие гражданские сановники. Патриций, окруженный членами городского совета, восседал в своем суровом кресле. Все присутствующие улыбались восковыми улыбками людей, согбенных от беспрерывных усилий на поприще добрых дел. Госпожа Сибилла Овнец восседала отдельно, облаченная в несколько акров черного бархата. На пальцах, шее и кудрях сегодняшнего парика поблескивали наследственные овнецские украшения. Общее впечатление было умопомрачительным, такое же мог бы произвести глобус с изображением рая. |