Книга Прекрасные тела, страница 37 – Лора Каннингем

— Ну и как? — хором спросили друг у друга Нина и Джесси.

— А вот так, — хором же ответили они на этот вопрос.

Обе расхохотались — громко, почти истерически, взбудораженные синхронностью своих реакций.

— Значит, ты тоже? — спросила Джесси.

Между подругами возникала своего рода телепатия, когда дело касалось удовольствий или страданий, испытанных обеими. Вот и сейчас Джесси чувствовала, что Нина тоже пережила сексуальное приключение после долгого перерыва.

— Ты влюбилась, — шутливо-обвинительным тоном сказала Нина.

Джесси снова порозовела. Неудивительно, что в коммерции именно розовый избран «цветом женственности». От колыбели к подростковым шмоткам, от куклы Барби к румянцу тридцатидевятилетней женщины — есть о чем поразмышлять в связи с розовым цветом.

— Нет, ты… — уклонилась от ответа Джесси, подливая себе вина и делая глубокий вдох.

Какой-то инстинкт заставлял ее молчать, хотя признание было готово соскочить у нее с языка. Быть может, пока не стоит об этом распространяться или надо хотя бы подождать восьми часов, когда он должен позвонить. Возможно, существует некая таинственная связь между Джесси и этим далеким, но в то же время таким близким человеком, и эта связь может порваться, если заговорить о ней раньше времени.

«Пусть он сперва позвонит, — решила Джесси, — а уж потом я, может быть, расскажу всем…»

— Нет, ты, — повторила она.

Нина обернулась к ней с ножом в руке (она как раз собиралась разрезать очередной помидор).

— А хочешь, я сделаю гренки? — предложила она, словно бы стараясь сменить тему.

«Интересно, — подумала Джесси, — значит, Нина тоже колеблется?»

— Спасибо, но, боюсь, на это не хватит времени, — отклонила предложение Джесси. — Через пару минут все уже будут в сборе…

— Но что еще мне сделать?.. Я хочу помочь… Может, спагетти?

— Спагетти? Зачем? У меня картошка.

Женщины засмеялись: они обе отдавали предпочтение углеводам и нисколько этого не стеснялись. В те времена, когда Нина еще не испытывала проблем с лишним весом, она могла приготовить пиццу, украшенную спагетти, и подать ее с чесночным хлебом.

— Хочешь резать овощи или раскладывать карточки? — спросила Джесси.

— Карточки? А почему так официально?

У Джесси екнуло сердце. Им нужно побеседовать о Марте, причем как можно быстрее, до прихода остальных.

— Понимаешь… — начала она, невольно понизив голос.

У Джесси развилась своеобразная мания: когда она заводила речь о Марте, ей казалось, что та может ее услышать. Как подозревала Джесси, Марта догадывалась и о том, что подруги не подходят к телефону, услышав на автоответчике ее голос. Джесси считала Марту всесильной, этаким «всевидящим оком», а потому допускала, что у той есть специальные передатчики, способные улавливать разговор, происходящий на другом конце города. Джесси с подозрением покосилась на телефон — округлую белую коробку, прикрепленную к кухонной стене. У телефона была функция громкой связи, и прорези его «рта» тоже напоминали о Марте, вечно держащей ухо востро, вынюхивающей подробности и выбалтывающей секреты.

— Мне пришлось пригласить Марту… — продолжала Джесси.

— А то она бы обиделась, — закончила фразу Нина.

Джесси заметила, что Нина перерывает кухонные ящики в поисках более острого ножа. Джесси знала: ножи у нее ни к черту — ни одного хорошего, наточенного лезвия. Подруги всегда жаловались на это, если им доводилось что-нибудь резать у нее на кухне. Она и сама проклинала свою бесхозяйственность, когда сдирала мякоть с куриных костей, превращая мясо в неаппетитные клочья. Джесси понаблюдала, как Нина выбирает между огромным ножом мясника, набором дешевых ножиков для мяса и тесаком. В итоге ей пришлось счищать кожуру с огурца зазубренным ножиком, поскольку специального прибора для чистки овощей у Джесси не оказалось.

— Марта испортит нам весь праздник, — проворчала Нина.

Тогда Джесси открыла ей свой план:

— Она придет, но ненадолго.

Джесси испытывала легкий стыд, раскрывая свои карты, но в то же время понимала, что план хороший, — во всяком случае других способов спасти эту вечеринку просто не было. Она призналась Нине, что специально выбрала вечер, когда Марта ужасно занята: именно сегодня она пригласила Дональда на ужин в честь дня его рождения.

— Таким образом, — подытожила она, — Марта появится, но тут же уедет…

Обеих подруг восхитила одна деталь: Марта забронировала столик одиннадцать месяцев назад. Ей придется уйти отсюда не позднее 19.30, иначе ее бронь полетит в тартарары… Если же Клер опоздает (а она почти всегда опаздывает), то есть шанс, что они с Мартой вообще не встретятся.

Нина признала, что Джесси разработала отличную, просто виртуозную стратегию. Она посмотрела на цыплят и пересчитала их: пять штук. Выходит, Джесси даже не рассчитывала на Марту. Нина почувствовала, что у нее в самом деле текут слюнки: ей казалось, что ощущает на вкус аромат, исходивший от цыплят. Впрочем, все равно получалось, что один цыпленок лишний: Нина есть не собиралась, а Марта вообще не могла остаться на ужин.

— Ты прекрасная хозяйка, — сказала Нина.

«Хозяйка», — повторила про себя Джесси и вдруг подумала о подчеркнутой «женственности» этого существительного. О женщине могут сказать «врач» или «педагог», но никогда не скажут «хозяин» — только «хозяйка». А еще у Джесси почему-то промелькнула мысль, что это слово рифмуется со словом «негодяйка». Есть ли тут какая-то связь? Может быть, «хозяйка-негодяйка» подсыпала яду в закуски? Подмешала отраву в тушеные овощи?

Подруги подошли ближе друг к другу, как будто в просторном помещении бывшего чердака кто-то мог их подслушать. Нарезая овощи и обсуждая план вечера, они склонили головы друг к другу, и на их крашеных каштановых волосах заплясали едва заметные лиловые искорки света, льющегося из бывших фабричных светильников.

Джесси осталась довольна собственной задумкой: они могли достичь своей цели, пощадив самолюбие Марты. Если бы они вообще не позвали ее на вечеринку, это было бы объявлением войны. Но им вовсе не хотелось будить лихо и испытывать на себе воздействие так называемого «эффекта Марты».

— Блеф… — пояснила Джесси, доставая карточки, надписанные ее лучшим почерком, гелиевой ручкой с золотыми чернилами: Клер, Лисбет, Сью Кэрол, Нина, Джесси и Марта.

Они прыснули, положив карточку с надписью Марта на самое видное место — так, чтобы Марта, взглянув на стол, ничего не заподозрила… Джесси и Нина проверили, все ли в порядке на столе. Обе подруги то и дело прихлебывали красное вино; они уже чувствовали воздействие алкоголя, и их нынешнее возбуждение привело к ошибке, за которую впоследствии пришлось дорого заплатить.

— Раз она все равно не останется на ужин, давай шутки ради положим карточку Клер рядом с ее, — хихикнув, предложила Джесси.