Онлайн книга «Улыбнитесь, вы уволены»
|
Последнее, что я слышу, перед тем как полиция закрывает двери фургона, это возмущенные выкрики Тодда: «Я республиканец, черт возьми!» Тодд переносит заключение на удивление хорошо. «Хорошо» значит, что, вопреки моим ожиданиям, с ним не случается ни удара, ни нервного срыва и он не замирает, свернувшись калачиком, на тюремной койке. Одного полудневного прогула было бы достаточно, чтобы Тодд потерял равновесие, но на этот раз он удивительно спокоен. В том смысле, что он проклинает меня по телефону всего лишь двадцать минут подряд. — Тодд, успокойся, — прошу я. — Тодд, если ты не успокоишься, я повешу трубку. — ЕСЛИ ТЫ НЕ ВЫТАЩИШЬ МЕНЯ ОТСЮДА, Я ТЕБЯ УБЬЮ! — орет Тодд в тюремный телефон. — Скажи ему, чтобы он держал себя в руках, — подсказывает Стеф. Стеф избежала ареста, но все-таки получила порядочную дозу перцового аэрозоля, как и съемочная группа новостей. Она сидит рядом со мной на папином диване. — Тодд, даю трубку папе. — Не говорите со мной таким тоном, молодой человек! — рявкает папа на Тодда. — Мы сделаем все возможное, чтобы тебя освободить. Пауза. — Если ты не прекратишь, сын, я повешу трубку, — угрожает папа. Снова пауза. — Я не шучу, Тодд. И папа тут же бросает трубку. — Это послужит ему уроком, — объясняет он. Стеф кашляет. Ее глаза заплыли от перца, остались только щелочки. Такое впечатление, будто на нее напал пчелиный рой. — Мы будем в десятичасовых новостях и в газете, это точно, — утверждает Стеф. — Не вижу, что здесь хорошего, — ворчит папа. Тогда Стеф пытается объяснить папе тонкости связей с общественностью и маркетинга. — Маразматически-либеральный бред, — заявляет в ответ папа, когда Стеф заканчивает свою речь. В новостях нас показывают в шесть, шесть тридцать и десять. К счастью, я нигде не попала в кадр, зато Стеф перед камерой говорит внятно и спокойно, несмотря на толчки и пинки демонстрантов. Новости без купюр транслируют ее высказывания: продуманные, внятные обвинения «Максимум Офиса» в недобросовестном отношении к своим сотрудникам и главное — в «фабрикации» дела против Фергюсона. В двух выпусках даже приводится адрес ее сайта — www.freeferguson.com [18] . В этот же вечер папа вытаскивает Тодда из тюрьмы. Тодд входит в дом растрепанный, его всегда безупречный воротничок помят и перекошен. Лицо еще слегка опухшее от перца. Тодд испепеляет меня взглядом. — Думаю, нет нужды говорить, что во всем виновата ты, — заявляет он. — Прости, — каюсь я, а сама едва удерживаюсь от смеха. — Я и подумать не мог, что тебя когда-нибудь арестуют вместе с демонстрантами-хиппи, — поддразнивает его папа. Тодд краснеет и чуть ли не пузырится от бешенства. — Даже не начинай, папа, — предупреждает он. — Могло быть хуже, — утешаю я. — Тебя могли арестовать за попытку взять автограф у Хиллари Клинтон. — А с тобой я больше не разговариваю. Никогда. Ни за что. Следующие несколько дней проходят бурно. СМИ постоянно названивают Стеф, в «Трибюн» публикуется цикл статей о продажности и произволе корпораций, подробно рассказывается о сокращениях в «Максимум Офисе» и о демонстрации. Некоторые компании отзывают у «Максимум» свои заказы, опасаясь недовольства клиентов. Крупное слияние «Максимум Офиса» и его ближайшего конкурента, компании «Офис Онлайн», откладывается на неопределенный срок из-за падения репутации и курса акций «Максимум». А через Стеф я узнаю, что невеста Майка Орефуса якобы его бросает. Удивительно, как мало меня волнует, что Майк свое получил. Очевидно, месть потеряла всякую привлекательность из-за Кайла. — Да, я тебе говорила? Еще два адвоката предложили бесплатно взять дело Ферги! — радуется Стеф. В родительской гостиной я обнаруживаю, что папа сидит на диване и, не отрываясь, смотрит «Мнение». Когда я вхожу, он поспешно переключается на другой канал. — Я видела, что ты смотрел, — говорю я. — Не понимаю, о чем ты. Пауза. — Можешь переключить обратно. — Хорошо, — соглашается папа. Он снова включает канал, где идет «Мнение». — Я надеялся, это поможет мне лучше понять твою маму, — защищается он. — Не нужно передо мной оправдываться. — Кстати, тебе звонил Кайл. Сердце подпрыгивает. Может, он все-таки меня не ненавидит? — Звонил? Когда? — Не знаю. Вчера. Или позавчера, — отвечает папа. — Пап! — Я закатываю глаза, изображая приступ отчаяния. Господи, время повернуло вспять, и мне снова пятнадцать. Но если юность, полная пропущенных звонков и неумелых папиных ответов на них, меня чему-то и научила, то это тому, что на истерические припадки папа не реагирует. — Это очень ВАЖНО. — Я тщательно произношу каждый слог, как будто для иностранца. — Расскажи мне все, что он говорил. Папа на минуту задумывается. — Мы обсуждали последний матч. — А еще? — А что еще можно обсуждать? — бурчит папа. В его представлении, мужчины могут говорить только о трех вещах: бейсбол, работа и стрижка газона. — Ты не помнишь, когда он звонил? — Может, в понедельник. Я вздыхаю и сдаюсь. Легче понять французские слова, произнесенные задом наперед под водой, чем вытянуть из папы, что ему сказали по телефону. — А голос у него был добрый или злой? — Голос как голос. Я звоню Кайлу, но слышу только автоответчик. После трех попыток вспоминаю, что у него есть определитель номера. Кредитная консультация — США Демпстер-стрит, 1408 Эванстон, IL 60611 Джейн Макгрегор Элмвуд-стрит, 1410 Эванстон, IL 60201 17 мая 2002 г. Уважаемая миз Макгрегор! Вы сделали первые шаги по дороге к финансовой независимости. Поздравляем! Ваш новый заем для консолидации долга свел множество задолженностей к одной, обеспечил пониженную процентную ставку и позволил Вам успешно избежать банкротства. Мы прилагаем информацию о нашем талисмане — чековой книжке «Благополучный Стэн». Помните, Благополучный Стэн говорит: «Хороший кредит всем идет на пользу!» |