Книга Клянусь, что исполню..., страница 74 – Хилари Норман

– Случилось очень многое, Энни. Мне хотелось бы избавить тебя от этого, но я не могу найти Джимми, не могу никому больше довериться и не могу справиться с этим одна.

– Конечно, – встревоженно проговорила Энни, – рассказывай, в чем дело.

И Оливия рассказала ей все.

Энни подумала, что если бы она услышала эту чудовищную историю не от Оливии, а от кого-то другого, то не поверила бы ни единому слову. Но Оливия была необыкновенно честна, порой даже излишне, и отнюдь не отличалась болезненным воображением. Кроме того, Оливию нелегко было напугать. Энни вообще ни разу не видела ее испуганной.

Рассказывала она настолько быстро, связно и спокойно, насколько это было возможно, и попросила сделать две вещи. Во-первых, каким-либо образом связаться с Джимми, чтобы никто не слышал их разговора. И во-вторых, попробовать как можно быстрее получить доступ к частному архиву Франклина Олдрича.

Энни положила трубку. Сначала ей пришло в голову, что нужно побыстрее найти Эдварда и все ему рассказать, но она тут же отказалась от этой идеи. Эдвард не позволит ей рисковать, а помочь добраться до архива отца он все равно не может. Поэтому Энни лучше оставит ему записку у портье. Надо написать, что она не сможет встретиться с ним за ленчем, потому что возникло важное дело.

Все еще оглушенная, действуя как на автопилоте, Энни позвонила Ариасам в Ньюпорт, услышала, что Джимми нет дома, и быстро положила трубку.

Потом она тяжело опустилась на край кровати.

Не может быть, чтобы все это происходило на самом деле.

Она заставила себя восстановить в памяти услышанное, при этом ее сознание совершало дикие, неуправляемые, нарушающие хронологию зигзаги. История о преступлениях отца Майкла Ариаса. Покушение на Оливию. Ограбления. И авария вертолета, которая, как теперь выяснилось, не была несчастным случаем.

Энни подумала о том, какому риску подвергнет себя, если вмешается в происходящее. У нее есть Софи, Уильям и Лайза, не говоря уж об Эдварде. Было бы величайшей безответственностью с ее стороны впутываться в эту историю, тем более что она не принадлежала к типу людей, готовых идти на риск.

Но потом она подумала о своих отце и матери, о том, как ей не хватало их все эти годы. Если Оливия права, их убили. Боже милосердный, их убили!

И если она может помочь наказать убийцу, если в архивах ее отца есть необходимые доказательства, то будь она проклята, если позволит Оливии нести эту ношу в одиночестве.

Энни отчаянно трусила, когда шла пешком в офис адвокатской фирмы Олдрича на Пятьдесят седьмой улице. Она положила в сумочку паспорт, на случай если там не окажется никого, кто мог бы ее узнать.

– Меня зовут Энни Олдрич-Томас, – сказала она секретарше в приемной, – и мне необходимо срочно ознакомиться с архивом моего отца. – Прежде чем молодая женщина успела заговорить, Энни продолжала: – Я не возражаю, если кто-нибудь позвонит Ричарду Тайсону в Лондон, чтобы он мог за меня поручиться.

Секретарша открыла было рот, собираясь что-то сказать.

– Когда я говорю – срочно, это значит – срочно, – быстро и с несвойственной ей твердостью произнесла Энни.

Догадка Оливии подтвердилась. В архиве Франклина Олдрича нашлись копии переписки между Артуром Сегалом и Карлосом Ариасом по поводу Георга Браунера и ксерокопии страниц из блокнота Антона Ротенберга. Энни была потрясена до глубины души, и в то же время она никогда еще не чувствовала себя такой сосредоточенной и собранной.

Она вернулась в обшитую деревянными панелями приемную, держа в руках кипу бумаг, и нашла там Элеонору Кохен, одного из партнеров фирмы.

– Миссис Томас, простите, что я вас не встретила.

– Ничего страшного. – Энни улыбнулась секретарше. – Обо мне прекрасно позаботились.

– Вы получили все, что хотели? – спросила Элеонора Кохен.

– Почти. – Энни опять улыбнулась, на этот раз извиняющейся улыбкой. – Не могу ли я воспользоваться вашим фотокопировальным аппаратом?

– Я пришлю кого-нибудь вам помочь.

– Нет, – отказалась Энни. – Спасибо, но я справлюсь сама.

Она сделала два комплекта фотокопий, вернула оригиналы в архив, один комплект упаковала, чтобы взять с собой, а второй попросила положить в сейф.

– Это надо будет передать моему мужу в случае… – Энни замялась.

– В случае чего, миссис Томас? – удивленно спросила Элеонора Кохен.

– В том случае, если со мной произойдет что-нибудь непредвиденное. – Энни увидела усиливающееся беспокойство в глазах собеседницы и попыталась улыбнуться. – Это простая предосторожность, – сказала она. – Еще одно одолжение.

– Прошу вас.

– Мне нужно позвонить в несколько мест. У меня есть кредитная карта.

– В этом нет необходимости, – предупредительно проговорила Элеонора Кохен.

– Лучше ею воспользоваться. Я буду звонить в другую страну.

Оливия схватила трубку сотового телефона. В Брюсселе была четверть одиннадцатого.

– Ливви, это я. Они у меня.

Оливия на мгновение закрыла глаза:

– Слава богу. Ты прочла?

– Почти. Времени мало.

– Значит, ты не думаешь, что я помешанная?

– Я никогда так не думала. – Немного помолчав, Энни добавила: – Ливви, какой ужас, правда?

– Ты говорила с Джимми?

– Еще нет. Я дважды пыталась, и оба раза его не оказывалось дома. Я думаю, ты права. У меня тоже возникло ощущение, что кто-то не хочет, чтобы мы говорили с Джимми.

– Майкл, – сказала Оливия. – Ты тоже думаешь, что это Майкл?

– Или Питер.

– Это не его стиль, Энни. Кроме того, когда Майкл встретился с Полом Остерманом в 1964 году, Питер еще ходил в школу.

– А Джимми всегда называл Майкла главой семьи.

– Это Майкл, я уверена, – объявила Оливия. – И что теперь?

– У меня идея, – сказала Энни. – Есть человек, который может помочь нам добраться до Джимми.

– Кто?

– Ливви, у меня нет времени объяснять. Я опаздываю на самолет.

– Куда ты собралась? – Оливия еще больше встревожилась. – Энни, что ты задумала? Не делай ничего в одиночку.

Энни очень спокойно ответила:

– Я позвоню тебе, когда буду знать больше.

– Энни, подожди… – Оливия услышала щелчок и растерянно уставилась на маленькую черную трубку. – Черт бы все это побрал, – пробормотала она.

В фамильном особняке Ариасов шли последние приготовления к приему по случаю дня рождения Майкла. Луиза Ариас обожала гостей и по любому поводу устраивала обеды и вечеринки, даже когда училась в колледже и делила с подругами маленький домик. Но с того момента, как она впервые увидела прекрасный особняк мужа на высоком берегу, она дала себе клятву, что, пока она живет в этом доме, ни одно событие не останется неотмеченным. И то обстоятельство, что даже в Ньюпорте, даже в разгар летнего сезона ее приглашения принимали с восторгом и благодарностью, было лучшим свидетельством всеобщего признания ее мастерства.