Онлайн книга «Движущиеся картинки»
— Да нету тут ничего, — пробормотал аркканцлер, вглядываясь в карту. — Море какое-то. И… — Он прищурился — Го-лы… Голывуд. Говорит тебе о чем-то? — По-моему, это то самое место, куда перебрались алхимики. — Ну-ну… — Надеюсь, — медленно произнес казначей, — они это сделали не для того, чтобы втихомолку заняться там магией? — Алхимики? Магией?! — Виноват. Звучит, конечно, нелепо. Привратник мне тогда докладывал, что они затеяли какие-то показы… м-м… какой-то… то ли игры теней, то ли еще что-то придумали. Не помню. Куклы, что ли? Нет, не куклы, но что-то в этом духе. Картинки? Ну да. Я пропустил мимо ушей. Но… Алхимики… Нет, алхимики — нет! Вот, скажем, наемные убийцы… Воры… Даже, пожалуй, коммерсанты… о, коммерсанты, если захотят, могут быть такими ушлыми пронырами! Но алхимики?! Нет существа более неискушенного в жизни, более несобранного и благонамеренного… Голос казначея затихал по мере того, как слова доходили до его мозга. — Нет, нет… Не посмеют, ведь не посмеют? — Так не посмеют или как? Казначей издал сухой смешок. — Не-е-ет… Не посмеют! Они же должны понимать, что, стоит нам прознать о какой-либо недозволенной возне с магией, мы обрушим на них всю силу… Он снова осекся. — Они никогда бы себе этого не позволили, — сказал казначей. — Даже находясь так далеко от нас, — сказал казначей. — Просто не посмеют, — сказал казначей. — Игры с магией? Алхимики? — сказал казначей. — Честно говоря, я никогда не доверял этим прохвостам! — взревел он. — О, это такой народ! У них ведь нет элементарного понятия о чести! Вал толпы, хлынувший к окошку кассы, с каждой минутой становился все больше. — Ты все карманы обыскал? — спросил завкафедрой. — Все! — пробормотал декан. — Проверь последний раз. Платеж за различные виды услуг волшебники воспринимают как некую неприятность, которая происходит исключительно с другими людьми. Шляпа всегда служила им надежным средством платежа. Пока декан лихорадочно рылся в карманах, заведующий кафедрой лучезарно улыбался девушке, сидящей за кассой. — Заверяю вас, юная госпожа, — убеждал он, — перед вами самые настоящие волшебники! — Ваши фальшивые бороды разглядит даже ребенок, — фыркнув, ответила девушка. — Нас так просто не надуешь. А ты вообще похож на мальчишку, который украл у своего папочки пальто и отправился погулять. — Помилуйте! — У меня два доллара и пятнадцать пенсов, — сообщил декан, выковыривая монеты из горсти пуха и каких-то неопределенных оккультных принадлежностей. — Два в партере, пожалуйста, — сказала девушка, с суровым видом отрывая билеты. Заведующий кафедрой проворно зажал их в кулак. — Я беру Сдумса, — быстро проговорил он, поворачиваясь к коллегам. — А вы пока обойдите окрестности. И он многозначительно пошевелил бровями вверх-вниз. — Я, честно говоря, не понимаю… — начал было декан. — В общем, простите, что оставляем вас сзади, — неистово гримасничая, продолжал заведующий кафедрой. — Вы пока походите вокруг. — Слушай, это же были мои деньги… — забубнил декан, но профессор современного руносложения уже схватил его за локоть. — Точно, мы, пожалуй, обойдем окрестности, — выразительно моргая, проговорил он. — Задним числом, это не такой уж плохой выход. — Не понимаю, почему… — бурчал декан, когда его оттаскивали от кассы. В волшебном зеркале аркканцлера клубились серые облака. Среди волшебников зеркала были достаточно широко распространены, но волшебники не часто прибегали к их помощи. Зеркала были слишком ненадежными и зачастую не показывали ничего, кроме серой мути. С ними было даже не побриться толком. Однако аркканцлер проявил поразительные навыки в обращении с зеркалом. — Через него очень удобно выслеживать дичь, — объяснил он. — Не приходится часами ползать по мокрым папоротникам. Не стесняйся, дружище, наливай. И мне тоже. Облака заколыхались. — Ничего не видно, — сказал аркканцлер. — Ахинея какая-то. Туман, потом вроде как вспыхнет что-то. И аркканцлер закашлялся. А казначей вдруг начал склоняться к выводу, что, несмотря на свои манеры, аркканцлер весьма неглуп. — А ты сам-то был когда-нибудь на этих кукло-тене-картинках? — спросил аркканцлер. — Слуги что-то рассказывали… — отозвался казначей. Чудакулли принял этот ответ как отрицательный: — Тогда нам нужно самим на это взглянуть. — Было бы замечательно, аркканцлер, — кротко промямлил казначей. Всем зданиям, отведенным под просмотр движущихся картинок, свойствен один непреложный принцип, который выдерживается на всем пространстве множественной вселенной: гнусность архитектурного облика, который присущ задним дворикам этих зданий, должна быть обратно пропорциональна роскоши фасада. Спереди: колонны, аркады, золотая лепнина, яркий свет. Сзади: мрачные трубопроводы, безликие стены, зловонные аллеи. И окна уборных. Волшебники шумно возились в темноте. — И сдались нам эти картинки… Неужели из-за них стоит так страдать? — простонал декан. — Заткнись и лезь, — пробормотал профессор современного руносложения, находившийся уже по другую сторону окна. — Мы могли бы превратить что-нибудь в деньги, — причитал декан. — Навести временную иллюзию. Никакого вреда бы не было… — Это называется фальшивомонетничество, — проговорил профессор. — За такие предложения можно и в яму к скорпионам угодить. Куда я сейчас ставлю ногу?! Скажите, где моя нога? — Там, где нужно, — сказал один из младших волшебников. — Отлично, декан. Вот и вы. — О боги… — стонал тот, а коллеги, общими усилиями протащив декана сквозь узкое оконце, опустили его в туалетную темноту. — Ничем хорошим это не кончится. — Ты лучше смотри, куда ставишь ногу… Ну вот, понял, что натворил?! Ты что, глухой? Я же тебе говорил — смотри, куда ставишь ногу! Ладно, чего теперь. Пошли. И волшебники, стараясь топать как можно тише, а в случае декана — хлюпать как можно тише, проследовали по лабиринту служебных помещений и выбрались в неярко освещенный, кишащий народом зрительный зал, где Ветром Сдумс удерживал для них свободные места, угрожающе тыкая своей тростью в любого, кто осмеливался посягнуть на них. Его коллеги бочком, задевая за чужие ноги, наконец добрались до кресел и уселись. Впереди смутно вырисовывался серый прямоугольник. |