Онлайн книга «Движущиеся картинки»
Утенок стрелой ушел в небо. Кролик неожиданно стал Господином-Быстрое-Песчаное-Облачко. Мышь шмыгнула в дюны. И, в первый раз после долгого перерыва ощутив настоящий прилив счастья, кот припустил за ней следом. Клик… Джинджер и Виктор сидели за угловым столиком «Залатанного Барабана». Джинджер заговорила не сразу. — Кстати, собаки были очень милые. — Да, — чуть слышно промолвил Виктор. — Морри с Утесом перекопали все развалины. Говорят, что нашли там кучу погребов и разных интересных штук… Но… Мне очень жаль. — Понимаю… — Может, стоит поставить им какой-нибудь памятник? — Вот этого я бы делать не стал, — покачал головой Виктор. — У собак несколько иное отношение к памятникам. И потом, собачья смерть — это ведь типичный голывудский конец. Джинджер обвела пальцем дырку от сучка в столешнице. — Но теперь-то все кончено, — сказала она. — Ты же и сам это понимаешь, верно? Кончено и больше никогда не повторится. — Да. — Патриций и волшебники пресекут любые попытки возобновить производство кликов. Патриций на этот счет выразился очень жестко. — Не думаю, чтобы кому-то еще взбрело в голову заниматься кликами. Но ведь вскоре все всё забудут… — В каком смысле? — Старые жрецы сделали из Голывуда некое подобие религии. О том, каким он был на самом деле, они начисто позабыли. Но так не годится. Не думаю, что нам нужны песнопения или костры. Главное — просто вспоминать Голывуд. И нам нужен человек, который бы действительно хорошо его помнил. — Да уж, — усмехнулась Джинджер. — Вот тысячу слонов никогда бы не забыли. — Вот именно, — рассмеялся Виктор. — Бедняга Достабль. Он их так и не дождался… Джинджер покручивала на тарелке кусочек картофелины. И прокручивала в голове какую-то мысль, никак с картофелиной не связанную. — Но все-таки это было здорово! — вырвалось у нее наконец. — Согласись, мы делали потрясающее дело! — Согласен. — И ведь людям нравилось то, что мы делали! — Что верно, то верно, — мрачно произнес Виктор. — Ты не понял. Я говорю о том, что мы принесли в этот мир нечто действительно великое… — О да. — Перестань, я же не о том… Стать богиней экрана — это не совсем то, что об этом теперь думают люди. — Пожалуй. — Но голывудской магии больше не существует, — вздохнула Джинджер. — Полагаю, кое-что еще должно было остаться. — И где же? — Витает где-нибудь поблизости. Выискивает, куда бы приткнуться. Джинджер разглядывала свой стакан. — Какие у тебя теперь планы? — спросила она. — Еще не знаю. А у тебя? — Скорее всего, отправлюсь домой, к себе на ферму. — Зачем? — Понимаешь, Голывуд был чудом, которого я ждала. А в Анк-Морпорке не так много работы для женщин. Во всяком случае, той, которая бы подошла мне, — уточнила она. — Кстати, ко мне уже трижды сватались. И все три жениха были очень завидные. — Трижды?! Но почему? Джинджер нахмурилась: — Ну, во-первых, я, знаешь ли, не такая уж уродина… — Да я не это имел в виду! — поспешно вскричал Виктор. — По-моему, дело здесь в том, что богатому торговцу лестно обзавестись знаменитой женой. Это то же самое, что обзавестись какой-нибудь дорогой побрякушкой. Она потупила взор. — Госпожа Космопилит у меня спрашивала, может, я уступлю ей хотя бы одного из трех, того, который не подойдет мне самой. Я ответила, что готова уступить всех троих. — Когда я стою перед необходимостью выбора, то поступаю примерно так же, — сказал Виктор, просветлев лицом. — Да? Знаешь, если это весь выбор, я вообще выбирать не хочу. И потом, о чем вообще можно мечтать, когда ты в своей жизни успела побыть самой собой, да еще такой большой и значительной!? — Ни о чем, — подтвердил Виктор. — Никто даже не представляет, что это за ощущение. — Кроме нас. — Да. — Да. Джинджер улыбнулась. И в первый раз за все время знакомства Виктор не увидел на ее лице следов раздражения, гнева, беспокойства и даже просто голывудской косметики. — Выше нос, — сказала она. — Завтра будет еще один день. Клик… Сержант Колон, один из ночных стражей города Анк-Морпорка, был вынужден прервать свою мирную спячку, которой предавался в караульной башне над главными воротами города. Его разбудил какой-то далекий гром. Весь горизонт, от края до края, заволокло облаком пыли. Некоторое время стражник внимательно изучал явление. Облако разрасталось, пока наконец не изрыгнуло темнокожего юношу, под седлом у которого был слон. Слон выбежал на дорогу, ведущую к главным воротам, и грузно протопал к городской стене. Между тем от бдительного ока Колона не укрылось, что облако пыли, стелющееся вдоль горизонта, не только никуда не исчезло, но даже увеличилось в размерах. Юноша поднес ко рту сложенные рупором ладони и прокричал: — Кто-нибудь покажет мне дорогу на Голывуд? — Насколько мне известно, никакого Голывуда больше не существует, — отозвался Колон. Юноша, казалось, ненадолго задумался. Затем он опустил взгляд на лист бумаги, который держал в руке. — Тогда где я могу найти господина С.Р.Б.Н. Достабля? Сержант беззвучно повторил услышанные инициалы. — А, ты про Себя-Режу говоришь? — сказал он. — Про Себя-Режу-Без-Ножа Достабля? — Он здесь? После этого вопроса сержант повернул голову и всмотрелся в ночной город. — Сейчас пойду узнаю, — сказал он. — А кто его спрашивает? — Мы доставили ему товар. Нал-плат. — Налим-плотва? — попробовал отгадать и эту аббревиатуру Колон, не сводя глаз с угрожающе растущего облака. — Ты что же, рыбу ему гонишь? — Нет, не рыбу. Сквозь пыльное марево уже проступили могучие серые лбы. Столь же отчетливым стал тот неповторимый аромат, что всегда сопровождает слоновье стадо в тысячу голов, после того как оно несколько дней добывало себе пропитание в капустных полях. — Обожди-ка здесь, — сказал стражник. — Я его сейчас доставлю. Колон просунул голову в караульное помещение и расшевелил сонное тело, принадлежавшее капралу Шноббсу, составлявшему в данном случае вторую половину неусыпно-бдительного боевого отряда, бессменно несущего стражу у городских ворот. |