Онлайн книга «Каникулы Рейчел»
|
– Не очень-то подробно, – наконец проворчал Майк. Джон Джоуи выглянул из-под кустистых бровей, пожал плечами и еще раз робко улыбнулся. – Да, – согласилась Чаки. – Вы даже не упомянули о своем пьянстве. Джон Джоуи снова пожал плечами и снова улыбнулся. И опять выглянул из-под бровей. Он, видимо, был из тех людей, которые при виде приближающейся машины прячутся в придорожных кустах. Человек с гор. Совершенно дремучий. Личинка болотная. – Может, вы немного дополните свой рассказ? – нервозно предложил Кларенс. И тут Джозефина заговорила. И показалась мне гораздо более опасной, чем можно было бы предположить по ее внешнему виду. – Итак, это ваше жизнеописание, не так ли, Джон Джоуи? Он едва заметно кивнул. – И ни одного упоминания о двух бутылках бренди, которые вы выпивали ежедневно в течение последних десяти лет? И ни слова о том, как вы продавали скот без ведома брата? И о второй закладной на землю? Неужели все это правда? Кто бы мог подумать? Такой безобидный старичок! Джон Джоуи не реагировал. Он сидел неподвижно, как статуя, и я заключила, что все так и есть. Ведь если бы это было неправдой, он уже давно вскочил бы и стал защищаться. – Ну а вы? – Джозефина обвела взглядом собравшихся. – Никому из вас нечего сказать, кроме… – тут она пропела тоненьким детским голоском, – «не очень-то подробно, Джон Джоуи»? Все съежились под ее пламенным взглядом. Даже я оробела на какую-то долю секунды. – Ну что ж, Джон Джоуи, попробуем еще раз. Расскажите группе о вашем пьянстве. Начнем с того, почему вам захотелось выпивать. Джон Джоуи оставался совершенно бесстрастным. Я бы на его месте уже лопнула от злости. Я и сама злилась. В конце концов, этот несчастный старался. Мне очень хотелось посоветовать Джозефине отвязаться от него, оставить его в покое, но я решила выждать пару дней, а потом уже научить их тут уму-разуму. – Ну, – в очередной раз пожал плечами Джон Джоуи, – вы же знаете, как это бывает. – Вообще-то, нет, Джон Джоуи, не знаю, – холодно ответила Джозефина. – Не забывайте: это не я лечусь в реабилитационном центре от хронического алкоголизма. Ого, какая злобная! – Ну, понимаете, – Джон Джоуи взял игривый тон, – в один прекрасный вечер вы вдруг чувствуете себя одиноко и решаете пропустить стаканчик… – Кто это вы? – окрысилась Джозефина. Джон Джоуи опять кротко улыбнулся. – Кто это решает «пропустить стаканчик»? – настаивала Джозефина. – Я, – наконец сдался Джон Джоуи. Ему тяжело давался разговор. Судя по всему, раньше ему не приходилось так много говорить. – Не слышу, Джон Джоуи, – не унималась Джозефина. – Громче. Скажите, кто пропускал стаканчик. – Я. – Громче! – Я. – Еще громче! – Ну, я! Джон Джоуи был очень расстроен и утомлен тем, что пришлось так напрячь свои голосовые связки. – Надо отвечать за свои поступки, Джон Джоуи! – рявкнула Джозефина. – Если вы их совершаете, то имейте мужество хоть сказать об этом. Почему она так старается сломать их, выбить у них почву из-под ног? Как это жестоко! Приходилось признать, что я недооценила Джозефину. Теперь она напоминала мне уже не Мики Руни, а Денниса Хоппера. Ну, уж я-то к ней на удочку не попадусь. Я вообще не стану реагировать на то, что она будет говорить мне, я буду сохранять спокойствие. У нее ведь на меня ничего нет. Я-то не выпивала по две бутылки бренди в день и не продавала скот без ведома моего брата. Джозефина крепко прижала Джона Джоуи. Она закидала его вопросами о детстве, о его отношениях с матерью, в общем, обо всякой ерунде. Но получить от него какую-нибудь информацию было так же трудно, как выжать каплю крови из турнепса. Он только плечами пожимал, тянул свое «э-э…» и не был твердо уверен ни в одном факте. – Почему вы никогда не были женаты, Джон Джоуи? – спросила Джозефина. И опять пожатие плеч и кроткие улыбки. – Э-э… ну, должно быть, до этого не доходило… – У вас никогда не было девушки, Джон Джоуи? – Э-э… ну, были… Одна-две… – И что, не было ничего серьезного? – Э-э… и да, и нет, – Джон Джоуи пожал плечами (опять!). Он уже начинал меня раздражать. Почему бы не рассказать Джозефине, отчего он не женился? Можно было бы ограничиться по-ирландски лаконичным объяснением. Мол, они с братом никак не могли поделить между собой ферму. Или он вынужден был дожидаться смерти матери, чтобы жениться на любимой, потому что две рыжеволосые женщины под одной (крытой соломой!) крышей – это слишком. Для сельской местности в Ирландии, опутанной аграрными предрассудками, такое объяснение выглядело вполне правдоподобным. Однажды я провела лето в Галвее и наслушалась всего этого. А Джозефина свирепствовала, задавая все более и более наглые вопросы, например: – Вы любили когда-нибудь? А закончила она так: – Вы случайно не девственник? Все собравшиеся сделали судорожный вдох. Как можно спрашивать о таком? И неужели он действительно мог быть девственником? В его-то возрасте? Но Джон Джоуи ничего не отвечал. Он смотрел на свои ботинки. – Я спрошу по-другому: у вас были отношения в женщинами? На что это она намекает? Уж не на то ли, что Джон Джоуи потерял невинность с овцой? Джон Джоуи сидел без движения, как будто окаменел. Да и остальные были не в лучшем состоянии. Я затаила дыхание. Любопытство почти сошло на нет от сознания того, насколько безжалостно мы вторгаемся в чужую жизнь. Казалось, молчанию не будет конца. Наконец Джозефина сказала: – Ну, время истекло. Разочарование было огромным. Как ужасно, когда тебя оставляют в «подвешенном» состоянии! Это напоминало мыльную оперу, только происходило на самом деле. У меня голова шла кругом. Выходя из комнаты, я спросила Майка: – Что это было? – Бог его знает! – И когда мы все узнаем? – Следующие групповые занятия – в понедельник. – Ну, нет! Я не могу ждать так долго! – Послушай, – раздраженно ответил он. – Все это ничего не значит. Просто уловка. Джозефина задает всякие вопросы, надеясь, что какой-нибудь из них да угодит в болевую точку. Она просто широко раскидывает сети. Нет, такое объяснение меня не удовлетворило. Я-то знаю, что мыльная опера никогда не обманывает ожиданий! |