Книга Каникулы Рейчел, страница 46 – Мэриан Кайз

– У меня есть одно предложение.

Уж не предложит ли он мне встретиться наедине, без одежды и с презервативом? Я очень на это надеялась.

– Оно может тебе не понравиться.

Он не хочет пользоваться презервативом? Отлично. Что-нибудь придумаем.

– Я знаю, что тебе сейчас паршиво, – осторожно начал он. – Ты уязвлена. Но, может быть, тебе все-таки стоит задуматься о том, что написал Люк, и ты поймешь, что он вовсе не солгал…

Я смотрела на него, разинув рот, а внутренний голос повторял: «А я-то думала, ты мой друг!» Между тем Крис смотрел на меня с глубоким сочувствием.

Как раз в эту секунду на пороге снова появилась Мисти:

– Мне нужен сильный мужчина…

Когда к ней потянулась толпа боровов средних лет, как будто в свинарнике наступило время кормежки, она подняла руку, останавливая их поток, и произнесла:

– Здесь таких нет, но, за неимением лучшего, сойдешь и ты.

С этими словами она с мерзкой ухмылкой взглянула на меня, а потом схватила Криса за руку и поволокла за собой.

И он пошел! Он встал, чиркнув своими коленями о мои и заставив меня вздрогнуть, как от слабого тока, и сказал: «Увидимся позже». И ушел. Я еле удержалась, чтобы не разрыдаться снова. Как же я ненавидела мисс О'Мэлли! Она сумела заставить меня почувствовать себя деревенской дурой! Но хуже всего было то, что Крис понял, что, обвиняя Люка во лжи, я вру. А чего я совсем уж не могла взять в толк – почему он при этом так ласково со мной обращается.

Я вдруг обнаружила, что у меня вполне хватает сил честно взглянуть на то, что написал обо мне Люк. Там просто не может быть ничего такого ужасного, напомнила я себе.

Первым ко мне подошел Майк, который, как и Крис, уже догадался, что пришел отзыв.

– Ясное дело! – усмехнулся он, выкатив свою бочкообразную грудь. – Проживешь здесь недели три – тоже будешь сразу все понимать. Ну и что там пишет той парень?

– Пишет, что я иногда принимала кокаин утром, перед тем как идти на работу.

Я произнесла это впервые и вновь почувствовала острую боль от предательства Люка. Опять накатила волна дикого гнева.

– А ты действительно принимала? – спросил Майк.

Слово «нет» уже вертелось у меня на языке, но я заставила себя проглотить его.

– Иногда, – раздраженно ответила я, не понимая, почему я должна объяснять такие вещи этому простоватому фермеру. – Подумаешь, большое дело! – запальчиво продолжала я. – Куча людей в Нью-Йорке это делает. Там все по-другому, не так, как здесь. При таком напряжении… Это все равно что чашку кофе выпить утром. Да нет, ты не поймешь.

К тому времени Нейл лишился почти всех своих слушателей "Все они переметнулись ко мне. Я воспользовалась притоком свежих сил, чтобы еще раз выплеснуть наружу свои страдания. Я так надеялась, что чьи-нибудь милосердные руки уврачуют мою душевную боль! Люк заставил меня почувствовать себя никчемной и жалкой. Теперь мне хотелось восстановить равновесие и обратить своего подлого дружка в пыль.

Пациенты, в отличие от Селин, вовсе не отказывались мне помочь в этом. Они понимающе кивали и рассказывали свои собственные истории: «А вот я знаю один отзыв…» Мы наслаждались рассказами друг друга о подлых предателях – друзьях и родственниках, которые только и ждали, чтобы нанести нам удар исподтишка. Мне стало почти весело. Ну и пусть моя история как две капли воды похожа на все остальные. Мне надо было с кем-то поговорить, все равно с кем, хоть с инопланетянами. Было так приятно сидеть за столом в окружении людей, у которых не камень за пазухой, а лишь искреннее сочувствие и шоколадки.

Несколько человек предложили побить Люка. Это меня глубоко тронуло. Особенно если учесть, что в их числе оказалась Чаки. Они были просто счастливы поверить в любую гадость, которую я расскажу о Люке. За исключением, конечно, истории о краже скрипки у слепого. Но от этого рассказа я на сей раз воздержалась, и мы продолжали с удовольствием перемывать косточки Люку.

– Люк Костелло просто не способен сказать правду! – заявила я. – Вы знаете, он, наверно, солгал бы, даже если бы его просто спросили, какой его любимый цвет.

Чем больше я чернила Люка, тем легче мне становилось. В конце концов я сама уже искренне верила во все те ужасы, которые говорила. Крис не появлялся. Я время от времени поглядывала на дверь. Интересно, куда его увела Мисти. И чем они там сейчас занимаются, черт бы их побрал…

Но разозлиться на них всерьез мне не удавалось, потому что Майк и вся компания ужасно заинтересовались моей насыщенной жизнью в Нью-Йорке.

– А тебя сильно загружали на работе? – спросил Эдди.

Они обступили меня плотным кольцом, и глаза у них горели неподдельным интересом.

– Вы не поверите, – ответила я. – Бывало и по восемнадцать часов в сутки. А потерять работу – пара пустяков! – И я щелкнула пальцами, демонстрируя, как легко потерять работу. – А никаких пособий в Нью-Йорке не выплачивают.

Раздался всеобщий возглас удивления.

– Так что можно подохнуть на улице в считанные дни, – мрачно продолжала я. – К тому же в Нью-Йорке гораздо холоднее, чем здесь.

– Холоднее, чем в Лейтриме? – спросил Кларенс.

– Гораздо.

– Холоднее, чем в Корке? – спросил Дон.

– И сравнивать нечего.

– Холоднее, чем в… – начал было Джон Джоуи.

– Холоднее, чем где угодно в Ирландии, – перебила я раздраженно.

– Боже мой, какое кошмарное место! – ужаснулся Майк. – Зачем ты вообще туда поехала?

Я ответила ему печальной улыбкой: «Действительно, зачем?»

– А кокаин у них все равно что кофе? – спросил Питер.

– Никакой разницы. Кстати, кажется, их делают из одного и того же растения.

– А долго ты встречалась с этим парнем, с Люком? – спросил кто-то.

– Около шести месяцев.

– И он тебе должен деньги?

– Кучу!

– Вот это да!

– Он так унизил меня! – Я всхлипнула от неподдельного горя.

– Никто не может унизить нас, – внезапно возразил Кларенс. – Мы должны сами отвечать за свои эмоции.

Все замолчали и ошарашенно посмотрели на Кларенса.

– Что? – спросил Эдди, и его красное лицо даже распухло от раздражения и недоверия. Казалось, он сильно простужен.

– Мы должны сами от… – начал Кларенс, как попугай.

– Ну, ты, придурок! – взревел Винсент. – Что за бред ты несешь? Может, ты решил устроиться сюда на работу?

– Мне просто так сказали… Когда я пожаловался, что надо мной издеваются мои братья, – защищался Кларенс. – Никто не может заставить нас что-то почувствовать, если мы этого не хотим.