Книга Ведьмы за границей, страница 64 – Терри Пратчетт

— Всяу жи-изнь хаутел быть ры-ы-ы-ыжим, — поделился своими переживаниями верзила.

— Вам очень идет, сэр, — проверещал дворецкий.

Гость в кошачьей маске покрутил головой и так и сяк. Ему явно нравилось то, что он наблюдал в зеркале.

Наконец Грибо негромко и счастливо мяукнул и легким шагом отправился на бал. Ему хотелось чего-нибудь съесть. С кем-нибудь подраться, а потом… ладно, там видно будет.

С точки зрения волка, свиньи и медведя, оказаться в человечьей шкуре — это настоящая трагедия. Для кота же это новые впечатления.

Кроме того, новое тело было куда более приятным. Вот уже десять минут, как никто не швырял в Грибо старым сапогом.

Две ведьмы оглядели комнату.

— Странно, — покачала головой нянюшка Ягг. — В королевской спальне я ожидала увидеть совсем другое.

— А это королевская спальня?

— На двери-то корона.

— А-а.

Матушка внимательно изучила отделку.

— А что ты вообще знаешь о королевских спальнях? — поинтересовалась она, в основном для того, чтобы хоть что-нибудь сказать. — Ты же никогда в них не бывала.

— А может, и бывала, — возразила нянюшка.

— Откуда ж?

— Помнишь коронацию молодого Веренса? Когда нас всех пригласили во дворец? — спросила нянюшка. — Так вот, когда я пошла в… короче, попудрить носик, то увидела открытую дверь. Ну и, конечно, вошла, полюбопытствовала, что там, да как.

— Это государственная измена. За такое в тюрьму сажают, — сурово заявила матушка и добавила: — Ну и как там было?

— Ужас какая уютная. Молодая Маграт даже не понимает, чего лишается. Но, сказать по честности, та была куда как лучше, чем эта, — признала нянюшка Ягг.

Преобладающим цветом здесь был зеленый. Зеленые стены, зеленый пол. Имелись шкаф для одежды и прикроватный столик. Даже прикроватный коврик, и тот был зеленым. Свет проникал в комнату через окно с зелеными стеклами.

— Как будто на дно пруда угодили, — заметила матушка. Она прихлопнула что-то ладонью. — А мух-то сколько! — Она осеклась, как будто о чем-то задумавшись. — Гм-м…

— Ага, вылитый пруд. Только вместо лебедя индюк, — хмыкнула нянюшка.

Мух было великое множество. Они жужжали на окне и бесцельно метались взад-вперед под потолком.

— Индюк… — повторила нянюшка, поскольку люди, которые шутят таким образом, не могут не повторить свою шутку несколько раз. — Ты же сама сперва сказала, что он — индюк…

— Да слышала я, слышала, — перебила ее матушка и указала на толстую синюю навозную муху.

— Во всяком случае, нипочем не подумаешь, что в королевской спальне могут водиться мухи, — пробормотала нянюшка.

— Зато непременно подумаешь, что в ней должна быть кровать, — заметила матушка.

Каковой здесь не было. Однако здесь находилось нечто, крайне их заинтриговавшее, — большая круглая деревянная крышка диаметром около шести футов, лежащая на полу. С двух сторон у нее были удобные ручки.

Ведьмы обошли ее кругом. С крышки, угрожающе жужжа, поднялась целая туча мух.

— Вспоминается мне одна сказка… — протянула матушка.

— Мне тоже, — произнесла нянюшка Ягг голосом, несколько более пронзительным, чем обычно. — Насчет той девушки, которая вышла за одного парня, а он ей и говорит, можешь, мол, ходить по всему дворцу, только смотри не открывай вот эту дверь, а она, понятное дело, тут же туда сунулась и поняла, что он убил всех своих предыдущих…

Нянюшка замолкла.

Матушка Ветровоск задумчиво уставилась на крышку, поскребывая подбородок.

— Сама посуди, — наконец продолжила нянюшка, пытаясь, несмотря ни на что, рассуждать здраво. — Разве может там прятаться что-нибудь хуже того, что мы и так способны себе представить?

Обе ведьмы нагнулись и взялись за ручки.

Пять минут спустя матушка Ветровоск и нянюшка Ягг вышли из спальни дюка. Матушка тихонечко прикрыла дверь.

Они переглянулись.

— Ну и ну, — промолвила все еще бледная нянюшка.

— Да уж, — кивнула матушка. — Вот тебе и сказки!

— Доводилось мне слыхивать о таких… Ну, ты понимаешь, о людях вроде него, да только я не верила. Ужас! Интересно, как же он выглядит?

— Его внешний вид ничего тебе не даст, — возразила матушка.

— Ну хоть ясно, откуда все эти мухи, — сказала нянюшка Ягг.

Она в ужасе прикрыла рот ладонью.

— Ты только представь! Наша Маграт сейчас там, вместе с ним! — воскликнула она. — А ты ведь знаешь, что должно случиться. Они встретят друг друга и…

— Но там ведь кроме них сотни других людей, — ответила матушка. — Едва ли это можно назвать интимной обстановкой.

— Да, но стоит мне подумать о том, что он просто касается ее… По-моему, это все равно что…

— Слушай, как ты считаешь, Элла годится в принцессы? — неожиданно перебила ее матушка.

— Что? А, да. Возможно. Для заграниц. А что?

— А то, что здесь действует не одна сказка. Лили одновременно ведет сразу несколько сказок, — пояснила матушка. — Ты сама прикинь. Нет, одного прикосновения здесь недостаточно. Тут требуется поцелуй.

— Надо скорее попасть туда! — воскликнула нянюшка. — Нельзя это допустить! То есть, ты же меня знаешь, я не ханжа какая-нибудь, но… Ой!

— Эй, старуха! К тебе обращаются!

Ведьмы разом повернулись. На них надменно уставилась невысокая толстуха в красном платье и высоком седом парике. Лицо ее скрывалось под маской лисицы.

— Да? — огрызнулась матушка.

— Не «да», а «да, госпожа», — поправила толстуха. — Где ваши манеры? Ну-ка, немедленно отведите меня в дамскую комнату! Да что ты себе позволяешь!

Последнее восклицание относилось к нянюшке Ягг, которая обходила толстуху вокруг, критически разглядывая красное платье.

— У тебя двадцатый номер или двадцать второй? — осведомилась нянюшка.

— Что? Какая неслыханная дерзость!

Нянюшка задумчиво потерла подбородок.

— Даже и не знаю, — покачала головой она, — лично мне красные платья никогда не нравились. А синенького у тебя ничего не найдется?

Вспыльчивая женщина развернулась, чтобы огреть нянюшку веером, но тут ее по плечу похлопала чья-то костлявая рука.

Толстуха обернулась и увидела перед собой лицо матушки Ветровоск.

Когда она засыпала, ей вроде бы послышался какой-то далекий голос, говорящий: «Ага, похоже, налезло. Но только у нее вовсе не двадцатый номер. И честно говоря, будь у меня такая рожа, ни за что бы не надела красное…»