Книга Замри, умри, воскресни, страница 44 – Мэриан Кайз

Марк в своей манере, улыбаясь, смотрел на нее.

— А как мы уговорим своих авторов? Это же публика особая, не мне тебе рассказывать.

— Если речь пойдет о нормальных деньгах… — озорно проговорила Жожо.

— Ты золото, — объявил Марк. — Чистое золото.

Итак, — начал дразнить он, — завтра первым же делом договариваюсь о встречах с производителями автомашин и прохладительных напитков.

— Эй, это же я придумала!

— Ничего не поделаешь. Бизнес — это как в джунглях. Жожо погрузилась в задумчивость.

— Представляешь, как это будет ужасно?

— Омерзительно!

30

Понедельник. Утро

Большой день. Грандиозный. Сегодня будут сделаны первоначальные ставки на тендере по «Парандже». Если все пойдет удачно, — а Жожо на это очень надеялась, — то торги продлятся всю неделю — ставки и контрставки, звонки из различных издательств — от редакторов и редакторам, леденящие душу паузы, когда редакторы будут выбивать из своего начальства еще более крупные суммы, облегчение, когда кажется, что все завершено, — пока в последний момент кто-то не явится с еще одним предложением, и все закрутится снова, все выше и выше, до заоблачных высей…

10:45

Первой в игру вступила Таня Тил из «Докин Эмери». Жожо затаила дыхание, и Таня торжественно объявила:

— Четыреста пятьдесят тысяч.

Жожо выдохнула. Неплохо для начала. Если с такого рубежа начнут все трое, есть вероятность, что они доторгуются до миллиона и выше.

— Спасибо, Таня. Я тебе позвоню, когда получу предложения от остальных.

Она положила трубку. Настроение было прекрасное.

11:05

Следующей была Олив Лидди из «Садерн Кросса».

— Чем порадуешь? — сказала Жожо.

— Пятьдесят тысяч.

Жожо окаменела, а когда снова ожила, то рассмеялась, хотя было совсем не до шуток.

— Невпопад? — робко спросила Олив.

— И близко нет.

— Я поговорю с руководством, может, удастся что-то сделать.

— М-мм… — Жожо знала, что больше Олив не позвонит. Первоначальные опасения насчет Олив оправдались: череда неудач сделала ее неуверенной.

11:15

Позвонил Франц Уайлдер, «Редактор года».

— Предлагаю триста пятьдесят.

— Триста пятьдесят тысяч? — Не триста пятьдесят фунтов? Но, учитывая обстоятельства, лучше уточнить.

— Триста пятьдесят тысяч фунтов.

Слава богу! Двое все-таки в игре.

— Весомая ставка, Франц. Не самая высокая из тех, что я получила, но близко к тому. Если ты ее увеличишь…

— Не увеличу.

— То есть?

— Это мое окончательное предложение.

— Но…

— Я бы, конечно, смог довести эту книжку до ума… — Франц не стал договаривать, все и так было ясно.

Сердце у Жожо упало и продолжало падать сквозь подошвы туфель все ниже, ниже, ниже… Беда с этими заумными редакторами — в черных водолазках, с привычкой потирать подбородок. Две награды — и они уже мнят себя центром вселенной.

— Дело в том, Франц, — Жожо усилием воли придала голосу бодрости, — Фрай сейчас нарасхват, все жаждут его заполучить.

— Книга отличная, я бы смог сделать из нее конфетку.

— Ну конечно, — согласилась Жожо. — Но…

— Жожо, это мое окончательное предложение.

— Да, но… — Главное — приподнять его до уровня Таниной ставки, потом можно будет двигаться дальше.

— Нет, Жожо, больше не дам.

О'кей. Спасибо, Франц. — Что еще тут скажешь? — Твое мнение будет принято к сведению. И если Натан решит, что опытный редактор важнее гонорара, мы тебе непременно позвоним.

Черта с два, подумала она и положила трубку. Она чувствовала себя как выжатый лимон. Ужасающая правда встала перед ней во весь рост, она вдруг оказалась в вакууме. В игре остался только один редактор — Таня Тил. Какой тендер с одним участником?

Как я могла это допустить ?

Иного способа поднять ставки, как соврать Тане, что другие участники дают больше, не остается. Однако — мало того, что вранье само по себе отвратительно и противоречит всякой этике — это еще и палка о двух концах: если Таня назвала ставку, близкую к предельной, она может снять свое предложение совсем, тогда Жожо останется ни с чем.

Значит, все? Раз, два, три — продано Тане Тил за четыреста пятьдесят тысяч? Всего на пятьсот пятьдесят тысяч меньше, чем предлагала Патрисия Эванс. И до половины не дотянули. Боже мой!

Жожо сглотнула, превозмогая подступившую тошноту. «Я сваляла дурака, — сказала она себе. — Я повела себя неправильно. Надо было принять предложение Патрисии Эванс».

«Патрисия Эванс!» — застучало у нее в висках. Надо попробовать ей позвонить. Она, конечно, вряд ли пред дожит столько, сколько сначала, может и вовсе послать, но, если даст хоть что-то, это уже вдохнет жизнь во всю затею.

Жожо охватила безумная надежда, от волнения телефонную книжку удалось открыть только с третьего раза. Пока срабатывала связь, она мысленно репетировала предстоящий разговор. «Привет, Пэтси, — как ни в чем не бывало и очень дружелюбно скажет она. — Звоню напомнить, что сегодня начинаю принимать ставки на приобретение „Паранджи“.

Упоминать о первоначальном миллионе не следует, как и о том, что отказ страшно разозлил Патрисию. Жизнь научила Жожо, что, если держаться так, словно все идет своим чередом, люди подчас теряются и принимают твои правила игры.

Но Патрисии на месте не оказалось. Быть она могла где угодно — на переговорах, у стоматолога, в туалете, — но Жожо достигла такого взвинченного состояния, что ей явственно виделась редакторша, беззвучно диктующая секретарше: «Скажи, что я умерла».

Жожо положила трубку и сделала над собой усилие, чтобы разложить все по полочкам. Четыреста пятьдесят тысяч. Фантастические деньги! Они навсегда изменят жизнь Натана Фрея.

Но она могла выбить для него в два с лишним раза больше! И аванс выше, и маркетинг лучше, и рекламный бюджет больше — ведь издательство захочет окупить свои затраты.

Охватившее ее страшное чувство провала было связано не только с упущенными деньгами. Дело было в том, что она сама оказалась виновата. Она так уверовала в эту книгу, в то, что она побьет все рекорды, что готова была положить на алтарь всю свою карьеру. Мелькнула страшная мысль: «И положила». Ей, того не ведающей, судьба предоставила величайший в ее жизни шанс, и она его упустила. Миллион фунтов — огромные деньги, а она отказалась. О чем она думала?

Что, если теперь ей никогда не стать партнером? Что, если ее опередит в этом Ричи Гант? Всего восемь месяцев как в агентстве, а Жожо тут уже два с половиной года — но он отлично справляется. А Жожо нет…