Книга Не горюй!, страница 98 – Мэриан Кайз

— Ну, конечно, — сказала она. — Человек никогда не знает, насколько он силен, пока что-нибудь не случится.

— Наверное, ты права, — признала я.

— Безусловно права, — твердо сказала она. — Посмотри на себя. Ты не так уж плохо справлялась, несмотря на то что тебе крепко досталось.

— Наверное, — с сомнением произнесла я.

— Именно так, — подтвердила она. — Если несчастье тебя не убивает, тогда ты делаешься сильнее.

— Я стала сильнее? — спросила я детским голоском.

— Господи! — возмутилась мама. — Когда ты начинаешь говорить таким голосом, меня одолевают сомнения.

— Вот как? — обиделась я. Мне хотелось, чтобы она сказала, что я замечательная и обязательно со всем справлюсь.

— Клэр, — сказала мама, — нет смысла спрашивать меня, стала ли ты сильнее. Ты сама должна знать.

— Тогда стала! — заявила я воинственно.

— Прекрасно, — улыбнулась она. — И помни, ты сама это сказала. Не я.

В среду, накануне отьезда, я, Кейт и Анна сидели в саду. Погода все еще стояла чудесная. Анна была, как бы это поизящней выразиться, снова без работы, так что мы втроем провели почти всю последнюю неделю в саду, облаченные в некоторое подобие бикини сверху и короткие шорты.

Мы пытались загореть — и я держала в этом смысле пальму первенства. Я легко загорала, не то что Анна. Но, с другой стороны, Анна была такой миниатюрной и воздушной и так прелестно выглядела в бикини, что я рядом с ней казалась громадным хомяком. Нет, я уже не была толстой; просто она была такой крошечной и изящной, что я в сравнении с ней чувствовала себя атлетом.

В общем, справедливо, что я быстрее и лучше загорала.

Когда распределяли гены, она получила хрупкое тело, я же гладкую золотистую кожу.

Еще у нее были тонкие ноги, а у меня нет. У меня был бюст, а у нее нет. Все по справедливости.

Наше внимание привлекло кухонное окно: мама подняла занавеску, махала руками и стучала в стекло.

— Что ей надо? — сонно спросила Анна.

— Я думаю, она говорит «привет», — сказала я, медленно поднимая голову с шезлонга.

— Привет! — дружно ответили мы и вяло помахали руками.

Мама продолжала стучать. Жесты ее становились все более возбужденными.

— Пойди сходи, — сказала я Анне.

— Не могу, — ответила она. — Ты сходи.

— Я почти сплю, — заметила я, — придется тебе.

— Нет, иди ты, — заявила она, закрывая глаза.

Тут мама выбежала в сад.

— Клэр, телефон! — закричала она. — И в следующий раз, когда я постучу в окно, изволь подняться!

— Прости, мама. Присмотри за Кейт, — велела я Анне и рванула к дому. — И помажь ее кремом от загара, — крикнула я через плечо.

Я влетела в кухню, почти ослепнув в полумраке после яркого солнца в саду, и взяла трубку.

— Алло, — сказала я.

— Клэр, — отозвался Джеймс.

— А, привет, Джеймс, — сказала я, недоумевая, какого черта ему нужно. Если он не хочет сказать, что продал квартиру, я не желаю с ним разговаривать.

— Как ты, Клэр? — вежливо спросил он.

— Хорошо, — коротко ответила я, надеясь, что он быстро закруглится.

— Клэр, я должен тебе кое-что сказать, — важно заявил он.

— Валяй, выкладывай, — поторопила я его.

— Клэр, надеюсь, ты не имеешь ничего против… Дело в том, что я познакомился с другой женщиной.

— Вот как, — сказала я. — Чего же ты ждешь от меня? Поздравлений?

— Нет, — сказал он, — в этом нет необходимости. Но в прошлый раз ты устроила такую бучу, что я решил сказать тебе сразу.

Мне стоило немалых усилий не швырнуть трубку.

— Спасибо, Джеймс, — выдавила я. — Ты очень заботлив. А теперь, извини, я пойду.

— Ты не хочешь узнать подробности? — удивился он.

— Нет, — сказала я.

— Но ты не против? — забеспокоился он.

— Нет, — рассмеялась я.

— Она значительно моложе тебя. — ехидно заметил он. — Ей только двадцать два года.

— Прекрасно, — спокойно отозвалась я.

— Ее зовут Рита, — сообщил он.

— Хорошее имя, — прокомментировала я.

— Она секретарша, — добавил он с ноткой отчаяния в голосе.

— Замечательно! — воскликнула я. — У вас должно быть много общего.

— Черт побери, что с тобой? — заорал он.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — с ледяным спокойствием сказала я.

— Ты так себя ведешь, будто тебе наплевать! — разошелся он. — Я только что сказал тебе, что завел новую подружку!

— Наверное, я действительно веду себя так, будто мне наплевать, потому что мне на самом деле наплевать. Да, и кстати… — продолжила я.

— Что? — с надеждой спросил он.

— С Кейт все хорошо, — сказала я. — Ты, наверное, случайно забыл спросить. Замечательные новости, Джеймс. Я так за тебя рада! Пусть все это продлится подольше. Пока. — Я бросила трубку.

Каким же жалким он стал! Чего, интересно, он от меня ждал? Что я разрыдаюсь и стану умолять его разрешить мне вернуться? Неужели он так ничему и не научился?

Я снова вышла в сад. Анна уже пришла в себя и играла с Кейт. Как же она была хороша! Это я о Кейт. Хотя, вне всякого сомнения, Анна тоже была очень хороша. Но Кейт — само очарование. Она начала меняться и приобретать индивидуальные черты. Если вы к ней обращались, она курлыкала, иногда смеялась и смотрела вам в глаза. Мне казалось, она со мной разговаривает.

Но в данный момент она не смеялась. Ее маленькое личико под желтой панамкой покраснело, и ей явно надоело загорать.

— Мне жарко и скучно, — казалось, говорила она. — И с этой девчонкой мне надоело разговаривать.

— Кто звонил? — спросила Анна.

— Джеймс. — Я произнесла его имя с отвращением.

— И что ему нужно?

— У него новая возлюбленная, — коротко объяснила я.

— Тебе это не безразлично? — заволновалась Анна.

— Разумеется, мне это безразлично! — огрызнулась я.

— Тогда почему ты сердишься?

— Потому что он помешал мне загорать, вынудил встать с шезлонга, идти — и все ради того, чтобы сообщить мне эту новость. Просто поверить невозможно! Какой придурок!

Ладно, бог с ним, с Джеймсом. Я беспокоилась о Кейт.

— Тебе не кажется, что она обгорела? — спросила я Анну. — Наверное, надо было купить крем посильнее.

— Наверное, — с сомнением согласилась Анна, — но я не думаю, что бывает сильнее.