Книга Не учите меня жить!, страница 133 – Мэриан Кайз

— Абсолютно, — в неизвестно какой по счету раз согласился он.

Меня бесконечно удивляло, какого высокого мнения я была теперь о Дэниэле. В продолжение всей истории с папой он был мне единственной опорой и утешением.

— Ты хороший человек, — сообщила я ему однажды вечером, остановившись, чтобы передохнуть.

— Вообще-то нет, — усмехнулся он. — Ни для кого, кроме тебя, я бы этого делать не стал.

— Но я тем более не должна попадать в слишком сильную зависимость от тебя, — поспешно добавила я. Этого я не говорила по меньшей мере минут пять, и его улыбка меня взволновала. Пришлось срочно нейтрализовать ее. — Ты ведь знаешь, я в эмоциональном кризисе.

Я хотела, чтобы эта сумеречная жизнь длилась вечно, чтобы мне не приходилось общаться ни с кем, кроме личного врача (то есть Дэниэла). Пока Дэниэл не решит, что с него довольно, а тогда уютный мир, который я для себя создала, окажется под угрозой исчезновения.

Но он меня ни о чем не предупредил.

Как-то вечером мы встретились, я, как обычно, отбарабанила: «Привет, Дэниэл, рада тебя видеть, но только потому, что ты заполняешь пустоту в моей жизни», а он взял меня за руку и очень мягко сказал:

— Люси, не пора ли покончить с этим?

— С чем? — пролепетала я, чувствуя, как земля колеблется у меня под ногами. — О чем ты?

— Люси, меньше всего мне хотелось бы огорчать тебя, но не пора ли тебе преодолеть все это, — осторожно продолжал он. — Люси, по-моему, тебе пора перестать отсиживаться дома по вечерам, — предложил он тем же ласковым голосом, пугавшим меня все больше и больше.

— Но я и сейчас не дома, — возразила я, встревожившись и даже ощетинившись: я чувствовала, что дни моего безмятежного существования сочтены.

— Этого мало, — сказал Дэниэл. — Когда наконец ты вернешься к нормальной жизни? Будешь встречаться с людьми, ходить на вечеринки?

— Когда меня перестанет мучить совесть из-за папы, разумеется. — Я подозрительно взглянула на него. — Дэниэл, уж ты-то должен бы понимать.

— Так, значит, ты не можешь жить по-человечески, потому что чувствуешь себя виноватой?

— Именно! — Мне совсем не нравились наставления Дэниэла. И я решила взять его своим женским обаянием и лукаво взглянула на него из-под ресниц.

— Пожалуйста, Люси, не надо на меня так смотреть, — сказал он. — Ничего у тебя не выйдет.

— Пошел ты, — буркнула я, смутившись, надулась и замолчала.

— Ты как Русалочка из сказки Андерсена, — вдруг сменил тему Дэниэл.

— Правда? — порозовела от удовольствия я. Такой разговор нравился мне куда больше. И волосы у меня, если уж на то пошло, длинные, вьющиеся и шелковистые.

— Она терпела страшные муки, ходя по ножам, в обмен на право жить на суше. Ты заключила такую же сделку — за свободу заплатила муками совести.

А о моих волосах даже не вспомнил…

— Ты хороший человек, Люси, ты ничего плохого не сделала, и ты имеешь право быть счастливой, — втолковывал мне он. — Подумай об этом, а больше я ни о чем не прошу.

И я начала думать. И думала, думала, думала… Я курила сигарету и думала. Пила джин с тоником и думала. Думала, пока Дэниэл ходил к стойке за второй порцией для меня. Потом наконец заговорила:

— Я подумала. Может, ты и прав, и пора сдвинуться с мертвой точки.

По правде сказать, мне, наверно, уже надоело чахнуть от тоски. Надоело жалеть себя. Я могла бы продолжать в том же духе еще долго — возможно, несколько лет, — если б Дэниэл не вытащил меня из этого болота.

— Отлично, Люси, — обрадовался он. — И, уж если я сегодня весь вечер говорю тебе гадости, вот еще одна. Подумай, не стоит ли тебе повидаться с мамой?

— Да кто ты такой? — взорвалась я. — Моя больная совесть?

— И, поскольку ты на меня уже разозлилась, — усмехнулся он, — добавлю: пожалуй, хватит тебе сносить оскорбления от своего папочки. Прекрати себя казнить. Ты заплатила долги обществу, и твое заключение подошло к концу.

— Позволь мне об этом судить, — сердито отрезала я. Надо же, прекрати себя казнить! Его-то явно воспитывали не убежденные католики. Для меня просто жизнь не в жизнь без постоянного самобичевания.

Хотя, если уж на то пошло, может, судить себя не так строго совсем неплохо. Даже приятно. И, пока я терзалась сомнениями, Дэниэл сказал то, что полностью изменило ход моих мыслей. Он сказал:

— Знаешь, Люси, если тебя настолько мучит совесть, ты можешь вернуться к отцу. В любое время.

Его предложение ужаснуло меня. Никогда, никогда в жизни! И только тут до меня дошло, о чем говорил Дэниэл. Я выбрала свободу, потому что хотела именно этого. И, следовательно, уже могла бы ею воспользоваться.

Я смотрела на него, постепенно прозревая.

— А знаешь, — слабо пробормотала я, — ты прав. Жизнь — для того, чтобы жить.

— Боже, Люси, — поморщился он. — Только не надо штампов! Нельзя вечно бояться, — продолжал он, пользуясь моим молчанием. — Ты не можешь прятаться от своих чувств. — И, сделав проникновенную паузу, прибавил: — Люси, хватит прятаться от мужчин.

Это уже слишком, подумала я. Он хочет, чтобы я побежала, а я еще хожу с трудом.

— Мужчин?! — заволновалась я. — Ты предлагаешь мне завести друга после всех ужасов, что я пережила!

— Господи, Люси, подожди, — усмехнулся Дэниэл, беря меня за плечо, как будто я уже была готова бежать на улицу и предлагать себя первому встречному. — Никакой срочности нет.

— Но, Дэниэл, — заныла я, — я совершенно не разбираюсь в мужчинах. Уж ты-то знаешь, насколько я безнадежна… Поверить не могу, что ты считаешь, будто я готова завести парня, — удивилась я.

— Люси, я не то имел в виду… я только говорю, что…

— Но я верю твоему мнению, — с некоторым сомнением продолжала я. — Если ты говоришь, что пора, значит, так оно и есть.

— Люси, это только предположение, — занервничал он.

Но что-то уже зашевелилось в глубинах моей памяти. Как здорово быть влюбленной. Я смутно припоминала, как это было приятно. Может, устав от своей скорби, я устала и от собственного одиночества?!

— Нет, Дэниэл, — задумчиво произнесла я. — Теперь, когда ты об этом заговорил, я поняла, что это не самая неудачная мысль.

— Погоди, Люси, я только хотел… Нет, по здравом размышлении, ничего хорошего я не сказал, мысль крайне неудачная и озвучивать ее не стоило.

Я властно вскинула руку.

— Глупости, Дэниэл. Ты совершенно прав. Спасибо. Как только меня пригласят на вечеринку, я пойду! — решительно заявила я.

Но после нескольких минут торжества робко добавила:

— Но мы ведь по-прежнему будем видеться, правда? Хотя бы изредка…