Онлайн книга «Мелкие боги»
Раздался очередной раскат грома, и Черепаха опять закачалась. – Г'н и'химбе бо? Все посмотрели на куски рыбы, а потом перевели взгляды на полное доброжелательности лицо Прыта Бенджа. – Я могу выгрести угли из топки, – предложил Бедн. Кто-то похлопал Симони по плечу. Какие-то странные мурашки побежали по телу сержанта. – СПАСИБО, ДРУГ. НО МНЕ ПОРА. Он вдруг почувствовал движение воздуха, словно сама вселенная вздохнула. Поспешно оглянувшись, Симони успел заметить, как один из кораблей поднимается на пришедшей с моря огромной волне и разбивается об один из барханов. Крики людей окрасили ветер. Солдаты молча взирали на происходящее. – Там же были люди! – воскликнул Аргависти. Симони отбросил флягу: – Ну-ка, пошли. Они дружно кинулись к обломкам корабля и принялись разгребать их. Было использовано абсолютно все, что Бедн знал о рычагах и даже еще чуть-чуть. Но что характерно, пока они ворочали тяжелые балки, пока разгребали шлемами песок, никто из них не поинтересовался, а кого, собственно, они откапывают и в какую форму эти люди одеты. С ветром пришел горячий, заряженный электричеством туман, а море и не думало успокаиваться. Симони схватился за очередной брус, попытался поднять его и вдруг почувствовал, что вес резко уменьшился, словно кто-то взялся за другой конец. Он поднял голову и уставился на Бруту. – Только ничего не говори, – предупредил Брута. – Это все божьих рук дело? – Я не… – Я должен знать! – Это все лучше, чем если бы мы сами делали это с собой, верно? – Но на кораблях – люди! – А никто не обещал, что их ждет приятная прогулка! Симони отбросил огромный кусок обшивки. Под ним лежал солдат, доспехи и плюмаж на шлеме были заляпаны грязью и кровью, так что даже нельзя было сказать, какой армии он принадлежит. Но солдат еще дышал. – Послушай! – Симони старался перекричать ветер. – Я не собираюсь сдаваться! Вам меня не победить! Я делаю это не ради какого-то там бога, неважно, существует он или нет! Я делаю это ради людей! И перестань улыбаться! На песок упали игральные кости. Некоторое время они искрились и потрескивали, но потом вдруг испарились. Море успокоилось. Обрывки тумана свернулись и превратились в ничто. В воздухе еще висела дымка, однако сквозь нее уже проступило солнце – оно больше смахивало на яркое пятно, прилипшее к куполу неба, но все равно… И снова возникло ощущение, будто вселенная вздохнула. Внезапно вокруг появились боги, полупрозрачные и мерцающие. Солнечные лучи отражались от золотистых кудрей, крыльев и лир. А затем боги разом заговорили, слова одних опережали слова других или чуть запаздывали – так обычно происходит, когда группа людей старается в точности повторить слова, которые им приказали произнести. Ом тоже стоял в толпе, как раз за спиной цортского Бога Грома. Наверное, только Брута заметил, что правая рука Бога Грома была спрятана за спиной, словно кто-то, если можно такое себе представить, сильно выкрутил ее и держал. Каждый солдат услышал слова богов на своем языке. Но общий их смысл был таков: I. Это – Не Игра. II. Здесь И Сейчас Вы Живы. А потом все закончилось. – Из тебя получится хороший епископ, – сказал Брута. – Из меня? – не понял Дидактилос. – Я – философ. – Вот и здорово. Епископ-философ нам сейчас весьма пригодится. – А еще я эфеб. – Отлично. Значит, ты придумаешь самый хороший метод управления страной. Жрецам тут доверять нельзя. Они не умеют мыслить правильно. Как и солдаты. – Ну спасибо, – фыркнул Симони. Они сидели в саду сенобиарха. Высоко в небе парил орел и высматривал на земле все, что угодно, только не черепаху. – А знаешь, идея демократии мне нравится. Когда под рукой есть человек, которому никто не верит, управлять страной гораздо легче, – сказал Брута. – И все счастливы. Подумай об этом. Симони? – Да? – Назначаю тебя главой квизиции. – Что? – Я хочу остановить то, что там творится. И остановить безжалостно. – Хочешь, чтобы я казнил всех инквизиторов? – Это было бы слишком просто. Я не хочу ничьей смерти. Ну, может, только тех, кто получал от своей работы особое наслаждение… Но только их. А где Бедн? Движущаяся Черепаха по-прежнему стояла на берегу, полузасыпанная принесенным бурей песком. Но Бедн не особо стремился откапывать свое изобретение. – Насколько я припоминаю, он вроде бы возился с механизмом дверей, – ответил Дидактилос. – Паренек всегда любил ковыряться во всяких замысловатых штуковинах. – И нам следует особо позаботиться о том, чтобы ему всегда было с чем возиться. Ирригация, архитектура… И все остальное. – А сам-то ты чем займешься? – спросил Симони. – Буду копировать библиотеку. – Но ты же не умеешь ни читать, ни писать, – удивился Дидактилос. – Зато я умею видеть и рисовать. Я сделаю по две копии каждой книги. Одна будет храниться здесь. – Если спалить все Семикнижье, места ого-го сколько будет! – воскликнул Симони. – Сжигать мы ничего не станем. Всему свое время. Брута посмотрел на мерцающую линию пустыни. Как это ни смешно, но счастливым он себя чувствовал только там. – А потом… – начал было он. – Да? Брута перевел взгляд на поля и деревни вокруг Цитадели и вздохнул. – А потом мы займемся делами, – закончил он. – И будем делать их каждый день. * * * Прыт Бендж греб домой в некоторой задумчивости. Последние деньки выдались крайне удачными. Он познакомился с новыми людьми, продал много рыбы. Мало того, он встретился с самим П'Танг-П'Тангом и его прислужниками! Бог-Тритон лично разговаривал с ним и взял с него клятвенное обещание никогда, никогда не объявлять войну какой-то там стране, о которой Прыт Бендж никогда и не слышал даже. И тем не менее Прыт Бендж с радостью дал эту клятву [10] . |