Книга Нарисуй меня счастливой. Натурщица, страница 26 – Алиса Лисовская

— Ланка, привет! Сколько зим, сколько лет! — приветствовала ее Тамара.

— Привет, — улыбнулась Лана. Улыбка еще больше подчеркнула грустинку ее огромных глаз.

— Я тебе новую рабочую силу привела. Прошу любить и жаловать — это Алина.

— Очень приятно, — вздохнула Лана. — Новая рабочая сила — это хорошо... А то в этом году совсем, похоже, работать будет некому.

— Куда все делись-то? — удивилась Тамара.

— Лиза болеет, Галка на юг укатила с каким-то очередным гением. Ольга вот должна сегодня подойти, звонила вчера, обещала... — Лана повернулась к Алине. — Обнаженку позировать будешь?

— Да, — сказала Алина.

Лана достала из стола два бланка договора:

— Давайте паспорта.

— Ты еще мой не выучила наизусть? За столько-то лет? — улыбнулась Тамара, протягивая паспорт.

— Мне больше делать нечего, только твои паспортные данные запоминать, — в тон ей ответила Лана.

— Когда работать начнем?

— Через неделю расписание вывесят, тогда и известно будет.

— С летнего времени на рабочее переход почему-то сложнее, — притворно вздохнула Тамара. — На кафедре рисунка есть кто?

— Михаил Иванович. Через пару часов все соберутся.

— Игоря еще не было?

— Нет, — покачала головой Лана. — Зато супруга его уже два раза звонила.

Тамара поморщилась:

— Пошли покурим.

— Пошли. — Лана поднялась из-за стола, и Алина поразилась еще больше. Очень маленького роста, хрупкая и изящная, Лана была похожа на точеную фарфоровую статуэтку, которую зачем-то одели в современную одежду.

— А где вы тут курите? — спросила Алина.

— Здесь. — Тамара указала на дверь, ведущую в соседнюю комнату. — О, замок врезали! Давно?

— Неделю назад. А то всю драпировку растащили за лето. Вчера получили новую ткань, теперь все на учете и по номерам.

Лана открыла дверь.

Комната такого же размера, как и предыдущая, поражала обилием находящихся в ней разнообразных предметов. На огромных полках от пола до самого потолка стояли вазы разной формы и величины, фужеры, кружки с отбитыми ручками, самовары, допотопные утюги, засохшие букеты, муляжи фруктов и овощей, сломанные часы и множество другой всячины. В углу около окна на перекладине висели ткани различных расцветок и длины, на краю каждой красовался выведенный жирно порядковый номер. Напротив — раковина и огромное зеркало, перед которым стоял поднос с вымытыми чайными чашками, маленькими ложками и парой блюдец. Вдоль стены на плечиках висели экзотические наряды — от средневекового платья до русского сарафана.

— Вот это наше хозяйство! Тут мы переодеваемся, курим и отдыхаем,— обвела рукой Тамара. — А кто это такую титаническую работу проделал? — Она указала на номера.

— Как ты думаешь, чем я тут весь август занималась? — вопросом на вопрос ответила Лана.

— Браво! — рассмеялась Тамара. — Ну хоть не скучно было сидеть.

— Все равно от тоски помирала. Начальство еще уперлось: раньше пяти с работы ни шагу. А чего тут сидеть-то? Никто не учится, делать нечего, все кабинеты пустые. Мы тут с Наташкой чуть с ума от безделья не сошли.

— Девушки-красавицы, есть тут кто живой?! — раздался радостный мужской голос из соседнего помещения, и в костюмерную ворвался высокий симпатичный мужчина лет пятидесяти, с вьющимися седыми волосами и приветливой улыбкой на лице.

— Опять травитесь? — поморщился он.

— Не опять, а снова, — улыбнулась Тамара. — Здравствуйте, Иван Петрович.

— Привет, привет, царица Тамара! По работе соскучилась?

— Куда же я без вас?! Да и вы без меня, пожалуй...

— Верно, верно, — закивал Иван Петрович и окинул Алину быстрым профессиональным взглядом. — А это что за наяда?

— Натурщицу новую вам привела. Это — Алина.

— Алина — это хорошо... — задумчиво протянул Иван Петрович и резко повернулся к Лане. — Обнаженку позирует?

— Да, — кивнула та.

— Первая постановка, четвертый курс. Обе моих группы. В расписании уточнишь когда.

— Хорошо, — кивнула Лана. — Я запишу.

— Запиши, запиши, а то забудешь. Да, мне протокол последнего собрания нужен.

— Сейчас. — Лана аккуратно погасила сигарету и вышла вслед за Иваном Петровичем.

— Это кто? — спросила Алина.

— Декан наш. Ты ему, похоже, понравилась.

— Я не поняла, что он про группы говорил? Про постановку какую-то?

— У него две группы на четвертом курсе. Он их ведет как преподаватель живописи, — пояснила Тамара. — Ему нужна обнаженная модель, одна на обе эти группы. Постановка ставится часов на шестнадцать-двадцать.

— Двадцать часов позировать? — ужаснулась Алина.

— Да нет же, — рассмеялась Тамара. — Позировать ты будешь по четыре часа. Два раза в неделю. Четыре часа в одной группе, четыре в другой. Полчаса позируешь, десять-пятнадцать минут отдыхаешь. Советую где-нибудь рядом класть часы, потому что интуитивно определить время очень сложно. Когда стоишь, оно вообще ползет как черепаха. Тебе кажется, что прошло уже минут сорок, если не час, а на самом деле еще и десяти не натикало... Четвертый курс обычно начинает со стоячей модели. Так что готовься! Когда будешь нужна — Ланка тебе позвонит и вызовет. А если хочешь больше денег заработать — сама звони почаще. Главное, чтобы у тебя по времени группы не совпадали. Когда расписание на стену вывесят, перепиши, не помешает.

— А... — Алина замялась, — позировать обнаженку... это вообще без всего?

— На живописи без всего. А на рисунке можешь в трусиках остаться. Только не цветных. Лучше телесного цвета, можно белые или черные... Хотя Виктор Ильич, например, с тебя их снимет. Не любит он лишних деталей.

— Девочки, паспорта забирайте! — крикнула Лана.

Алина с Тамарой вернулись на кафедру.

— У тебя телефон есть?

— Есть, — кивнула Алина и продиктовала телефон.

— Договоры подпишите. Вот здесь и здесь.

Тамара поставила витиеватую роспись.

— На четвертый курс не пойду, сразу говорю. Давай на третий, к Игорю. Четвертый сейчас стоячую модель рисовать будет, а у меня ноги болят. Пусть вон Алинка стоит, она молодая еще, здоровая.

— Хорошо. На портреты пойдешь?

— Если другого ничего не будет — пойду. Сама знаешь, после лета деньги нужны.

— Кому они не нужны? — философски вздохнула Лана. — На мою зарплату только птичка проживет.

— Ты не совсем ее больше, — улыбнулась Тамара. — Алин, пошли на рисунок сходим.