Книга Дьявол по имени Любовь, страница 53 – Линда Чейтер

— Иисусе сладчайший! — пробормотала Триш, откидываясь на спинку дивана и почесывая пах. — Я была бы рада, если бы мне перепала хоть малая толика этого.

— …я не люблю Харли, Триш.

— Любишь — не любишь! — фыркнула она. — Кто это сказал, что у тебя должно быть все? — Триш с любопытством оглядела меня. — Ты живешь в сказочной стране, Син. У тебя нездоровые взгляды насчет устройства мира, и изменились они после той аварии. До нее у тебя их не было. Пора тебе спуститься на землю.

— Как? — спросила я в отчаянии. — Что я должна делать? — Что тебе надо, Син, — уверенно сказала Триш, — так это забеременеть. Сколько времени вы уже вместе? — Она помолчала, производя в уме какие-то подсчеты. — Знаешь, все сразу изменится. Топот крошечных ножек творит чудеса.

— Но я не хочу детей.

— Конечно, хочешь, глупая сучка! — Триш подалась ко мне и понизила голос: — Когда появятся дети, у тебя возникнет чувство уверенности и безопасности. И тогда ты сможешь делать что захочешь. Заведешь любовника или что тебе взбредет в голову. И тогда, если дело дойдет до развода, ты как следует очистишь его карманы. — Она пожала плечами. — Ты, вероятно, понимаешь, почему он так осторожен — не бросается в омут очертя голову. Протыкай булавками его кондомы. Обычно это срабатывает.

— Но…

— Это вполне законно, раз ты его жена. Что тебе терять? И лучше поспеши, пока кто-нибудь не опередил тебя.

— Ш-ш-ш, — зашипела я, услышав в холле голоса Харли и Джорджа.

— У-у! Это он, — пискнула Триш. Дверь открылась, и вошел Харли.

— Что это я слышал от Джорджа об этой твоей ужасной подруге? — Он умолк на полуслове, заметив Триш. — О, — Харли покраснел, — вы еще здесь?..

— Привет, Харли, — жеманно протянула Триш. — А мы говорили о вас…

— Ничего подобного. — Я ткнула ее в бок. — Замолчи!

— Знаете, в чем ваша проблема, Харли? — продолжала она. — Ваша маленькая Синди умирает — хочет иметь крошек. Я как раз рассказывала ей о своей невестке, жене брата, и ее прелестных малютках. И Синди огорчилась, что у нее никак не получается.

— Какое, черт возьми, вам до этого дело? — Харли замолчал и уставился на нее. — Что вы сказали?

— Вы слышали меня. — Триш многозначительно усмехнулась.

— Это правда, дорогая? — Взволнованный Харли бросился ко мне.

— Вы, конечно, подумаете, что я перехожу границы, — громко продолжала Триш, — но я не могу удержать язык за зубами, когда чувствую, что надо сказать правду. Ведь из Синди получится потрясающая мать.

— Это как раз то, что я твержу ей, — обрадовался Харли.

— Не говори, будто я ничего не делаю, чтобы помочь тебе, — зашептала Триш мне на ухо. Потом повернулась к Харли с ослепительной улыбкой: — Теперь, когда наконец мы представлены друг другу, вы должны мне рассказать все о «Лапиник». Это моя любимая косметика.

— Правда? — просиял он. — Какой у вас тип кожи? Скоро у них завязалась оживленная беседа о косметике.

— Это потрясающе! — воскликнул Харли часом позже. — Такая реакция потребительницы!

Я думала о том, уйдет ли когда-нибудь Триш, как вдруг она поднялась.

— Ладно. — Триш подмигнула. — Мне пора. Оставляю вас наедине друг с другом, голубки.

Когда я провожала ее до двери, она вытащила из сумки кипу бумаг — ксерокопии фотографий Синди и Триш, позировавших возле ресторанчика Марти.

— Если не возражаешь, — с надеждой проговорила она, — подпиши их. Я буду продавать копии возле ресторана «У Марти» по десять баксов за штуку.

— Гм… оставь их мне, — пробормотала я, торопливо запихивая их в ящик от треха подальше. — Посмотрю, что можно сделать.

— Знаешь, Синди, — сказал Харли в тот же вечер, — думаю, я ошибался насчет твоей подруги. Оказывается, она славная, если узнать ее поближе. Разумная девушка. Может, будешь приглашать ее почаще?

— У нас поживет Дэвид, — объявил Харли на следующий день за ленчем.

— А что за причина? — удивилась я. — Мне казалось, что он живет поблизости.

— А разве для этого нужна причина? — Харли положил большой коричневый конверт в электрический открыватель конвертов. — Дэвиду нравится иногда менять место жительства, как и всем другим людям, и к тому же нам надо обсудить кое-какие дела. — Харли посмотрел на меня с упреком: — Знаю, ты не очень любишь его, Синди, но он мой брат. Постарайся быть с ним милой.

Устройство на столе загудело и начало резать конверт на узкие ленты.

— Черт возьми! — Харли попытался извлечь документ из машины. — Кто-то неправильно запрограммировал его.

— Что-то случилось? — спросила я, видя, что он нахмурился, извлек мятую бумагу из агрегата и начал читать.

— О, это все люди из «Лапинетт», — отрешенно сказал он. — Эта конкурирующая фирма имитирует нашу продукцию и продает в десять раз дороже, чем та стоит. Мы сделали анализ их крема для лица, и оказалось, его ингредиенты точно такие же, как у подлинного. — Харли подергал себя за выбившуюся из прически прядь волос, потом покрутил ее между пальцами. — Хотел бы я выяснить, как они узнали нашу формулу.

Я навострила уши. Впервые Харли обсуждал со мной дела фирмы «Лапиник». Значило ли это, что он начал принимать меня всерьез? Или стал относиться ко мне как к равной ему по духу?

— А что особенного в этой формуле? — поинтересовалась я. — Каково действие крема?

Харли снова подергал себя за волосы, отбросил их с глаз и принялся за следующее письмо.

— О, все это слишком сложно. Ты все равно не поймешь. — Голос звучал решительно, и я поняла, что не стоит продолжать разговор.

Его ручные часы зазвенели, подавая сигнал.

— Тебе пора заняться гимнастикой, дорогая, — сказал Харли, глядя на дисплей. — Лучше всего беги в спортзал.

«Ах ты, надменный негодяй!» — подумала я. С трудом сохраняя самообладание, я встала и вышла из комнаты. Мной овладело ледяное бешенство.

— О, Синди, — добавил Харли, когда я уже переступила порог. — Занимайся как следует — не ленись. Дай нагрузку своему трицепсу. Ладно? — Он бросил на меня проницательный взгляд. — Право же, не стоит лениться, солнышко. Ведь в конечном итоге ты надуваешь себя.

Я провела целый час наверху в прескверном настроении, сердилась и дулась, а потом все-таки решила пойти в спортзал — не все ли равно где дуться? Когда мне не хотелось заниматься на снарядах, ради спокойствия Харли я всегда могла поставить нужное мне число миль на машине, регистрирующей количество шагов.

Проходя мимо открытого окна, я услышала голоса на террасе.

Дэвид уже прибыл. Выглянув в окно, я увидела, что он развалился в шезлонге возле открытой двери купального павильона. Харли лежал на другом в тени навеса, подсоединенный проводами к прибору для измерения холестерина в крови.