Онлайн книга «Все или ничего»
|
Да он даже сегодняшнюю «Спортивную жизнь», наверное, не просмотрел. Не увидел мою фамилию в списке сборной мирового чемпионата… А ведь должен понимать, чего мне стоило вернуться на свое законное место, продолжить тренировки… Именно по его вине я не смогла попасть на европейский чемпионат… Ну… пусть по собственной… если честно… Все равно… Хоть бы позвонил… А впрочем, у нас равноправие… С какой стати я должна ждать от него милости, снизойдет ли его светлость до беседы? Я вполне в состоянии сама позвонить. Раз мне хочется. Что тут такого? И я решительно сняла трубку и набрала номер. — Будьте добры господина Львова… — Он на совещании, — сухо ответил мелодичный женский голосок. — Вы хотите передать информацию? — Хочу, — с вызовом заявила я. — Передайте, что госпожа Первенцева ждет его звонка. — Он вам обещал? Вы договаривались? Минуточку… я проверю… Нет, у меня ничего не записано… — Так запишите. — Хорошо… — секретарша помедлила. — Я напомню ему в шестнадцать десять. Вы по какому вопросу? — По личному. — Простите, видимо, вам лучше записаться на прием… — Я сама решу, что для меня лучше, — отрезала я. Хамство какое! Она мне будет советовать! Держите меня! Упасть и не встать! И где он только откопал такую нахалку?.. Интересно, она симпатичная? Наверное, спит и видит, как бы обольстить своего импозантного шефа… А он… он позволяет всякой финтифлюшке, которая только и умеет, что печатать на машинке да варить кофе, говорить со мной в таком вызывающем тоне… Нет, он же на совещании… Если бы он слышал, то показал бы своей секретутке, как следует с людьми разговаривать… А может, совещание только предлог? И он просто не хочет брать трубку… Скрывается? Прячется от меня? Трус! Боится объяснений… Конечно… Стыдно небось за свое поведение. Теперь должен в ножках валяться и вымаливать прощение! Только… почему-то он не торопится этого делать… Надо успокоиться, а то я скоро взорвусь от возмущения, как кипящий котел. Лучше всего выпить чашечку кофе. Хоть и говорят, что кофе возбуждает, да и вообще вреден для спортсменов, я лично придерживаюсь другого мнения: подобное следует лечить подобным. Но по закону подлости в доме ни единого зернышка, а в банке с растворимым — только жалкая пыльца на стенках… Не хочу тащиться в магазин. Раз нет горячего кофе — тогда горячий душ. Ну и пусть за окном асфальт плавится от жары! Только глупцы ищут облегчения в прохладе. А мудрые азиатские аксакалы в сорокаградусный зной прихлебывают из пиалушек обжигающий зеленый чай. Льется вода, впивается в тело острыми иголками… Как хорошо, что я все-таки выбросила ванну и устроила на ее месте стильную душевую кабину! Сердце радуется, когда со всех сторон начинают покусывать, пощипывать тонкие стремительные водяные фонтанчики: сначала крутой кипяток, потом ледяные до озноба, и снова обжигающие… Дыхание перехватывает. Жар — холод, жар — холод, жар… Струи такие тугие, что кажется — звенят… Еле слышно, но настойчиво… Стоп! Да это телефон! Сквозь шум воды прорывается тихая заливистая трель… Наконец-то! Это Володенька! Я выскочила из душа и помчалась в комнату, оставляя на полу мокрые следы. Ага! Не выдержал! Все-таки решился признать свои ошибки… Или внял настойчивым напоминаниям секретарши? Зря я о ней плохо думала, она отлично справляется со своими обязанностями… Надо было бы перевести дыхание, помедлить и сказать ленивым, отчужденным голоском: — Алло… Это кто?.. Ах, ты… Не ждала… Но я сообразила это слишком поздно, когда уже схватила трубку и выпалила, задыхаясь от бега и волнения: — Это ты?! — Я, — ответил чужой голос. И польщенно хмыкнул: — Соскучилась? Старая любовь не ржавеет… Да кто же это? Я секунду ошарашенно молчала. Может, номером ошиблись? — Что молчишь? Дар речи потеряла? Надеюсь, от счастья? Господи, Андрей… Вот уж кого я меньше всего хотела бы сейчас слышать… Мое молчание он принял за согласие. — И я соскучился… если честно… — Голос потеплел и дрогнул… — Через минуту буду. Нет, через тридцать секунд. Ты как раз успеешь дойти до двери. Я не успела ничего возразить, даже не осознала толком, что он мне сказал, а в дверь уже звонили. Требовательно и настойчиво. Всего лишь полгода назад я бы умерла от счастья, увидев Андрюшу, робко стоящего на пороге с букетом цветов и огромным шоколадным набором в руках. Раньше вообще все было по-другому. Или я была глупой и неразборчивой, или мне просто льстило внимание «самого Галибина», от которого все наши девчонки были в диком восторге… А мне нравилось, что холодный, надменный красавчик становится со мной пылким и страстным. Это была наша тайна, таким он был в моей власти, собственный, особенный… И я гордилась, что никто не подозревает, какие ласковые слова Андрей шептал мне ночью, бессовестно нарушая спортивный режим… Тогда я совсем потеряла голову. Стоило только закрыть глаза, как я снова и снова чувствовала прикосновения его рук, ощущала на губах быстрые нетерпеливые поцелуи… Я с ума сходила. Казалось, ни у кого в мире не было такой неистовой любви, как у меня… А вот поди ж ты! Вспоминаю, и даже ничто внутри не шелохнется. Было — и нет. И куда подевалось? Даже странно. Разве это все со мной происходило? — Ты меня пустишь? Андрей нетерпеливо переминался с ноги на ногу. — А если нет? — Почему? — Потому что, — отрезала я и попыталась эффектно захлопнуть дверь перед его носом. Андрей подставил ногу — молниеносная реакция — и оставил довольно большую щель, в которую протиснулся букет роз и больно уколол мне руку. — Ай! Он только этого и ждал. Я ослабила напор, и Галибин со всей силы навалился плечом на хлипкую фанеровку и ворвался в квартиру. — Убери свой дурацкий веник! — прошипела я, слизывая выступившую на запястье капельку крови. — Как прикажете, мадам. — Он швырнул розы в угол и обхватил меня за плечи. Лицо его было близко-близко… Глаза сощурены, в них полыхал холодный яростный огонь. — Пусти. Мне больно. — Не ври. Я видел тебя на тренировке, ты уже вполне в форме… — Для чего? — Для всего… |