Онлайн книга «Высший пилотаж»
|
— Мери, пойдем окунемся. Ты скоро совсем зачахнешь на своей фазенде. Антон в белых шортах, с перекинутым через плечо полотенцем небрежно облокотился на ограду. Масленый взгляд блуждал по Машиной фигуре, будто забирался под тонкий сарафан. Маша резко выпрямилась и метнула на Антона гневный взгляд. — Проходи, не задерживайся. — И с чего это мы такие злые? — протянул Белецкий с издевкой. — От тоски бесишься? Между прочим, от одиночества иногда с ума сходят. У него еще хватает наглости как ни в чем не бывало разговаривать с ней! Как будто это не он наговорил гадостей Иоанну?! Кто, кроме Антона, мог выдумать такую пакость? «Все соседи знают…» — выпалил тогда ей Иона. А подобное «знание» могло зародиться только в воспаленном воображении одного-единственного соседа. Но если дать ему понять, что ей известно о наговоре, то Антон только обрадуется, что сумел ей насолить. — Тебя от самого себя случайно не тошнит? — Мери, я мужчина, приятный во всех отношениях. Одна ты этого не замечаешь. — Антон даже не обратил внимания на ее выпад, словно это цикада протрещала. Маша отвернулась и снова склонилась к грядке. Но Антон был расположен продолжать беседу. — А я вот с Кубы вернулся. На симпозиуме парился, — небрежно бросил он. — Ты скучала? — Даже не заметила твоего отсутствия, — не поворачиваясь, отрезала Маша. — У меня есть настоящий ром и куча интересных побрякушек, — небрежно протянул Антон. — Зашла бы в гости… — Нет уж, спасибо. — Тогда к себе пригласи. Маша не ответила и демонстративно ушла в дом, плотно прикрыв за собой дверь. Белецкий постоял у забора, потом хмыкнул и направился к озеру, насвистывая сквозь зубы. Маше он напомнил паука, который расставил сети и уверенно ждет, когда бедная мошка окончательно запутается. Тогда он отбросит церемонии, улыбочки, пассажи вокруг да около, а просто набросится на свою жертву… Бр-р! Машу даже передернуло от отвращения. И как Иона мог поверить ему? У Антона на физиономии написано, что он гнусная сволочь, бабник и трусливый мстительный гаденыш. А впрочем, это она сейчас видит, пообщавшись с Белецким пару лет. А сначала он даже обаял Машу обходительным ухаживанием и умными речами. Хорошо, что она привыкла держаться настороже с малознакомыми мужчинами. И, ничего не добившись, Антон отбросил маску и показал, каков на самом деле, — пошлый циник. И что он так запал на нее? Никак не оставит в покое. Ведь Маша видела не раз, каких девочек привозил Белецкий к себе на дачу провести уик-энд… Настоящие супермодели в дорогих фирменных шмотках… Они расхаживали по участку в одних купальниках и подавали Антону в гамачок джин с тоником… А он развалился, как султан, и гордо поглядывал по сторонам: все ли видят, как приятно оттягивается господин Белецкий? Маша выглянула в окно и, убедившись, что он ушел, вышла на веранду. Провела рукой по резным перилам, окинула взглядом свой ухоженный участок, на который положила столько сил… Ведь когда она вступила в наследство, здесь был затоптанный пустырь, с оставшимся от строительства мусором… Жалко расставаться со сказочным теремком, будто специально созданным для принцессы Несмеяны. Жалко отдавать в чужие руки этот кусочек собственной, личной земли… «Что за мысли?! — одернула себя Маша. — С какой стати расставаться? Из-за того, что какой-то человек провел здесь пару дней, а теперь пролетает где-то в небесах? Слишком много чести!». И тут же ответила себе: «Да, именно поэтому. Его нет, а как будто незримо присутствует… Куда бы я ни глянула — везде чудится. Так я просто с ума сойду, скоро начну с пустотой разговаривать». — Ты с ума сошла?! — патетически воскликнула мама. — Продать дачу?! Отцовскую дачу! Нашу единственную память? — Мама, ты же все равно туда не ездишь. Сама говорила, что глаза б твои ее не видели. — Только через мой труп! — всхлипнула мама. — А впрочем, мне все равно… Я же ничего не решаю… Это твое… наследство… Маша опустила голову. Даже через четверть века после развода, даже после его смерти мама продолжает любить отца… И пытается скрыть это от дочери, а может, и от самой себя… Наверное, это похоже на ее чувство к Ионе… Он исчез из Машиной жизни, все равно что умер или ушел к другой, а для нее прошлое продолжает быть настоящим и все так же волнует. Для мамы в резном деревянном тереме незримо присутствует отец, а для Маши — Иона… — Мне просто надоело, — нарочно резко сказала Маша. — Что я, как старуха, на грядках копаюсь? Ты же там куста не посадила. Вот езжай и живи, если хочешь! — Я не хочу! — тут же встрепенулась мама. — Я тоже! Они пристально посмотрели друг на друга. — Лучше ремонт в квартире сделать, — грубовато продолжила Маша. — А потом поехать в Анталию. Хоть мир посмотреть… У мамы мелко затряслись губы, и Маше стало мучительно жаль ее. Но себя тоже было жалко. — Перекати-поле… — тихо сказала мама. — Вырви с корнем… все вырви… все продай… Она молча встала, ушла в свою комнату и хлопнула дверью. Маша, стиснув зубы, слушала, как оттуда раздаются приглушенные рыдания и упреки. Какую безжалостную и бессердечную дочь она вырастила… ничего святого… все на продажу… «Продается дача. Срочно. Недорого. Звонить по телефону…» Маша прилежно оклеила листочками каждую станцию электрички, привокзальную площадь, да еще дала объявление в газету «Из рук в руки». Теперь она сидела дома и ждала звонков. Мама демонстративно молчала, выходила только налить себе чаю и тут же уносила чашку в свою комнату. А оттуда громко говорила, словно сама с собой: — Жара-то какая! Небось уже все цветы завяли… А помидоры давно ободрали да потоптали… — и вздыхала. Маша пыталась читать, но буквы никак не хотели складываться в слова. Она по нескольку раз перечитывала страницу и не улавливала смысл. Мысли все время возвращались к покинутой даче и к Ионе. Первый звонок раздался поздно вечером. Мама тут же вышла в большую комнату и села у телефона, слушая Машин разговор. — Двенадцать соток? — бубнил в трубке мужской голос. — А гараж есть? Нет? Жаль, придется строить… И дом деревянный? Без канализации? Ну, это же перестраивать надо… Маша представила себе, как рушится резной терем, как урчит бульдозер, сравнивая его с землей, и как вырастает на его месте уродливая махина с претензией на особняк… — Нет, — жестко отрезала она. — Вам я не продам. Почему? Потому что! Мама сухо кивнула: — Уж лучше сжечь до головешек. Еще через день позвонили с предложением снять дачу на месяц для семейства с четырьмя детьми. |