Онлайн книга «Наваждение»
|
Димка опешил и удивленно уставился на Катю. Что мелет этот тип? Какая она ему сестра? У Кати есть братишка, Игорек, но он благополучно живет в родном Рыбинске и ходит в школу. Или Катя выдала себя за Димкину сестру? Но зачем? Какой от этого толк? Однако он замолчал. А незваный гость прошелся по их квартирке, осмотрел поблекшие, покрытые пятнами обои, допотопную, покосившуюся мебель, вытертый до серого цвета палас на полу… Он даже заглянул в туалет и брезгливо скривился. — Нет… Это плохая квартира, — наконец изрек он. — Тебе она не подходит. — Простите… А почему, собственно, вы решаете, где нам жить? — спросил Дима. — Вы кто? — Брат Кирилл, — вежливо ответил тот, глядя куда-то сквозь Диму. — А решаю я, поскольку я плачу. Я только что покрыл ваш долг Василию Марковичу и думаю, что дольше Кате здесь оставаться не имеет смысла. — Он поразмыслил, прикинул что-то и велел: — Ждите. Я буду к вечеру. — Что за хрен с бугра? — почему-то шепотом спросил Димка, когда за Кириллом закрылась дверь. — Чего он тут распоряжается? — Не знаю… — так же шепотом ответила Катя. — Он руководит какой-то сектой… Они молятся Богородице… Ему видение было, и он принял меня за какую-то Деву… — Дурак! — хмыкнул Димка. — А он правда наш долг отдал? — Правда… И еще вот… — Катя раскрыла сумочку и протянула Димке шестьсот долларов. — Он сперва дал мне на квартиру, а потом забыл, что ли, и сам с Василием Марковичем расплатился. — Точно дурак! — радостно решил Димка, забирая деньги. — Теперь гуляем, Катюха! Катя секунду поколебалась: говорить ему или нет, каким путем она заработала эти деньги? Нет, не стоит… Димка считает Кирилла полным лопухом, стоит ли его разочаровывать? — И теперь я не буду работать, — добавила она. — Вернее, буду, но не на рынке, а в Братстве. — А много платить будут? — поинтересовался Дима. — Не знаю… — Наверное, много, — решил он. — У этого чувака, кажется, переизбыток «зеленых». Такого индюка не грех и пощипать… В Димкином голосе проскользнули такие до боли знакомые интонации — он стал на секунду похож на свою мамашу. И после того как «зеленые» перекочевали в его портмоне, его почему-то перестало интересовать, где же провела все-таки Катя ночь и чем занималась… Вечером вместе с братом Кириллом пришли два юнца в белых рубашках и светлых брюках и три пожилые женщины в белом. — Собирайте вещи, — велел Кирилл. — Вы переезжаете. Собираться самим Кате с Димкой не пришлось — за них это делали послушники. А они лишь руководили, что брать да куда упаковывать… С окраины они перебрались в самый центр. Щедрый брат Кирилл снял для них трехкомнатную квартиру на Тверской, с высоченными потолками и шикарной мебелью под старину. — Вот эта, большая, для Кати, — распорядился он. — Ее вещи переносите сюда. А молодому человеку будет удобнее здесь. — И Кирилл указал на самую маленькую комнатку, с окнами во двор. — Живите спокойно, оплачено за год вперед. — А для чего нам третья комната? — спросила Катя. — Я оставляю вам Агриппину, — милостиво решил брат Кирилл, указывая на сухонькую старушку в белом платочке. — Она приготовит и уберет, если надо. Это ее послушание. — Не волнуйтесь, братья и сестры, — закивала Агриппина. — Все будет справно… «Июля 29 дня, в лето 1521, крымские татары, под предводительством хана Гирея, соединившись с ногайскими и казанскими, осадили Москву неисчислимым войском. Среди облаков дыма, под зарево пылающих деревень перепуганные жители искали спасения в Кремле. Поперек улиц стояли брошенные повозки со скарбом, а в воротах теснились толпы людей. Слышались стоны, плач и крики младенцев. Митрополит молился истово, но даже он в душе не верил в спасение… И только юродивый старец Василий, молясь среди ночи в соборной церкви Успения Богоматери, вдруг узрел, как распахнулись церковные врата, как поднялась с места икона Владимирской Богоматери, и послышался от нее голос: «Выйду из града с российскими святителями»… Не медля собрали крестный ход и пошли вкруг Кремля, неся впереди Заступницу Володимирскую… А в ту же ночь крымскому хану сон приснился. Явилась к нему с горы Дева, вся в белом, а сияние от нее шло золотое… А за нею шло войско многотысячное… Испугался хан, поняв, что Святая Заступница христиан сама возглавила их войско. А со страху да спросонья померещилось ему, что крестный ход с иконой и хоругвями и есть то самое войско… В спешке, в панике бежали татары от стен Москвы, не решившись на битву… Я видела это как наяву, видела перекошенные страхом узкоглазые лица, слышала ржание и хрипы коней, шум и мольбы, нестройный хор поющих «Осанну» голосов, чуяла запах пота и дыма… И я видела впереди длинной людской процессии молодую красивую женщину в белом платье с голубым пояском. Длинные золотистые волосы были распущены вдоль спины… Я спросила ее: — Кто ты? И она рекла мне: — Мария…» Брат Кирилл закрыл самиздатовскую книгу в дешевенькой бумажной обложке и посмотрел на Катю. Она сидела на стуле неестественно прямо, прикрыв глаза и подняв лицо вверх. Руки лежали на коленях ладонями вверх, а пальцы слегка шевелились, словно она перебирала ими некие невидимые, опущенные с высоты нити… Собрание проходило в помещении детского сада и было немногочисленным. Странно и неуклюже смотрелись великовозрастные дядьки и тетки, расположившиеся на низеньких детских стульчиках, в окружении стеллажей с игрушками, к которым был прислонен все тот же портрет Девы в белом. — Она в трансе, — тихо сказал собравшимся брат Кирилл. — Просите мысленно Заступницу сейчас о самом сокровенном, Катя донесет через себя к Ней ваши мольбы. Его паства послушно опустилась на колени и согнулась в земном поклоне, упираясь лбами в пол. «…Я здесь, в двадцатом веке, я вернулась. Я прошла сквозь толщу времен. Я вижу молящихся людей, слышу их мысли, обращенные ко мне. Вернее, через меня к Ней. К той, что смотрит с золотистого холста… И сейчас я верю, что Она может исполнить все просьбы. Моим ладоням горячо, словно на них светит мощная лампа-солюкс. От них по всему телу разливается тепло… На мне тоже длинное белое платье, как у Нее… Я мысленно вторю десяткам отдающихся во мне молитв, присоединяя к ним свою: — Аве, Мария… И мне кажется, что это уже было со мной раньше… Да… Я надевала длинное белое платье… потому что Димка испортил мою блузку. Свадебное платье его матушки… |