Онлайн книга «Наваждение»
|
Но то, что она увидела, превзошло все ее ожидания. Потому что из двери им навстречу вышла целая толпа таких же странных молодых людей. — Это Дима, — кивнул им Слава. — Это Катя. — Привет, чувачок, — покачиваясь, сказал болезненно худой парнишка. — Твоя герла? — Моя, — ответил Дима. — Жаль… Слава растолкал их и, не обращая ни на кого внимания, провел Диму с Катей в комнату. — Здесь сплю я. — Он указал на доисторический диван. — Это моя хаза, без нужды прошу не входить и не стучать. А вы себе выбирайте любой угол. Их тут зашибись. — Пойдем, посмотрим? — сказал Дима. Кажется, он чувствовал себя не совсем уютно. Видимо, не представлял себе отчетливо, куда переезжает. Впрочем, ему не из чего было выбирать. Катя осматривалась, ужасаясь, как люди могут жить в таком свинарнике… Комнат в квартире было много, но все обшарпанные, с ободранными, свисающими клочьями обоями, на которых виднелись кровавые подтеки от раздавленных клопов. Вместо кроватей на полу несвежие матрасы без простыней. На кухне черная, залитая многократно и от этого постоянно пригорающая плита, разболтанная раковина, в которой отмокал ковшик с припекшимся зельем… А в туалет войти было просто нельзя — такой запах шибал в нос, что Катя пулей вылетела оттуда, сдерживая тошноту. — М-да… — вынес свой вердикт Дима. — Ну что ж, мы займем крайнюю комнату. Там поспокойнее. «Мы!» — обрадовалась Катя. Господи, да с ним она готова ночевать хоть на помойке, хоть на погосте, лишь бы рядышком! В крайней комнате спала на полу абсолютно голая девица. Она раскинула ноги и тяжело похрапывала. Дима бесцеремонно потряс ее за ногу. — Эй, подруга, освободи жилплощадь! Девица подняла всклокоченную голову и посмотрела на них мутными, ничего не соображающими глазами. — Пошел… — невнятно бормотнула она и рухнула обратно. Дима ухватил ее ногу и волоком потащил девицу к двери. Она опять вскинула бессмысленный взор и, с трудом ворочая языком, спросила: — А ты кто? Че раскомандовался? — Я здесь живу, — ответил Дима. — А… Так бы и сказал… Девица поднялась на четвереньки, постояла, раскачиваясь, опять упала и героическими усилиями вновь утвердилась на четырех конечностях. Она попыталась выпрямиться, упираясь руками в стену, но попытки успехом не увенчались, и она двинулась к двери на локтях и коленях, приволакивая левую ногу. — А где мои трусы? — с обидой поинтересовалась она у Димы. — Не знаю, я не брал, — усмехнулся он, откровенно веселясь над бесплатным спектаклем. — А кто брал? Девица выползла в коридор и продолжила поиски там. — Шваль! — прокомментировал Дима. — Не смейся, — сказала Катя. — Ей ведь плохо… — Меньше жрать надо было. Свинья! И все свиньи! Смотри, замок с мясом выдрали! Дима осмотрел дверь и, к счастью, обнаружил защелку. А Катя с брезгливостью оглядывала матрас, с которого только что сползла девица. И здесь им предстоит спать?! Он весь был в каких-то подозрительных пятнах, и пахло от него чужим грязным телом и каким-то лекарством… Помнится, мама давала ей с собой постельное белье и верблюжье одеяло с коричневым узором, напоминающим восточный ковер… Дима перехватил ее взгляд и указал на картонную коробку. — Все здесь. — Умничка! — просияла Катя. — Простите, у вас не найдется немного хлорки? — Хлорки? А «Комет» подойдет? Или «Санитарный»? Соседка из квартиры напротив смотрела на Катю с недоверием и подозрением. — А зачем тебе хлорка? — Полы хочу вымыть… — Полы? — Соседка чуть не лишилась дара речи. — Да… И если можно, какую-нибудь тряпку… Спасибо… — Т-тряпку? У соседки руки тряслись, когда она вынесла Кате тряпку и банку хлорированного порошка. Подумать только! В этом притоне кто-то собирался делать уборку! Уму непостижимо! Через пару часов их новое жилище было преображено до неузнаваемости. Свежевымытые полы пахли хлоркой и лимонной отдушкой, стекла блестели, подоконники сияли чистотой. Убогий матрас был накрыт чистой накрахмаленной простыней, а поверх пушистым верблюжьим одеялом. Вторая простыня висела на гвоздиках поперек окна, выполняя функцию шторы. А к подоконнику была прикреплена настольная лампа-прищепка. На самом же подоконнике Катя расставила вынутые из коробки лосьоны, косметичку, помаду — все то, что Димка позабыл второпях кинуть ей в чемодан… Она радовалась своим сохранившимся вещам, как родным, которых не видела много лет. Она соскучилась по ним — каждый флакончик напоминал ей о кусочке времени, прожитого с Димой… Счастливое тогда оно у них было… По сравнению с нынешним — так просто беззаботное. И еще одна находка обрадовала ее чуть ли не до слез… На самом дне картонной коробки обнаружился футляр со скрипкой! Катя осторожно достала ее, развернула фланелевую пеленку, погладила ладонью темный, кое-где поцарапанный лак… Сколько она уже не играла? Два года… Она думала, что все уже позабыла, но руки сами привычно вскинули скрипку к плечу, щека коснулась подбородника, а пальцы прижали струны… Смычок легко взлетел над ними и едва заметным касанием извлек гирлянду протяжных, певучих звуков… Катя узнала их. Это было начало фуги Баха… Дима посмотрел на нее и поморщился. Он достал свою гитару, настроил ее и улегся поверх одеяла. — Спеть? — спросил он и, не дожидаясь ответа, начал играть: Вот стою на камне… Дай-ка брошусь в море… Что судьба несет мне, Радость или горе? Может, озадачит? Может, не обидит? Ведь кузнечик скачет, А куда — не видит! — А почему не видит? — спросила Катя. Она вновь бережно завернула скрипочку и уложила в футляр. По Диминому пению она соскучилась больше, чем по инструменту. — Глаза на коленках, — усмехнулся Дима. — А скачет он коленками назад… Она подошла и легла рядом с ним. Прижалась всем телом, мешая играть. А Дима словно не замечал ее недвусмысленного порыва — продолжал бренчать по струнам, а потом затянул во всю глотку дурашливое: |