Онлайн книга «Дамы и Господа»
|
Белый призрак несся по аллее деревьев – тысяча фунтов мышц толкала вперед двенадцать дюймов сверкающего рога. Единорога окутывали клубы пара. – Эсме! Время кругов близилось к концу. Кроме того, теперь матушка понимала, откуда в ее голове взялись призрачные мысли других Эсме Ветровоск. Быть может, некоторые из Эсме жили в мире, которым правили эльфы. Или давно умерли. Либо доживали, по их мнению, счастливую жизнь. Матушка Ветровоск редко желала чего-либо, поскольку считала любые желания пустыми сантиментами, но сейчас она ощущала легкое сожаление, что ей не удалось встретиться со своими «сестрами». Быть может, некоторым Эсме Ветровоск придется умереть – сейчас, на этой дороге. Что бы ты ни делала, это означает лишь то, что миллионы копий тебя делают совсем другое. Кто-то умрет… Она чувствовала их смерти… смерти Эсме Ветровоск. И ничем не могла помочь, потому что в ход событий нельзя вмешиваться. По миллиону травянистых склонов бежала девушка, на миллионах мостов девушка делала выбор, на миллионах дорог стояла женщина… Все разные и все одинаковые. Ради всех них она должна была оставаться собой – здесь и сейчас, должна была приложить к этому все силы. Она протянула вперед руку. В нескольких ярдах от нее единорог наткнулся на невидимую стену. Он попытался остановиться, задрыгал ногами в воздухе, сжался от боли и проделал остаток пути на спине, остановившись у самых ног матушки. – Гита! – окликнула матушка, наблюдая за тем, как зверь тщетно пытается встать. – Сними чулки, свяжи их в виде уздечки и осторожно передай мне. – Эсме… – Что? – Я не надела чулки, Эсме. – А что стало с той чудесной красно-белой парой, которую я подарила тебе на День Всех Пустых? Я сама их связала. А ты знаешь, как я ненавижу вязание. – Понимаешь, было так тепло. А мне нравится, когда воздух циркулирует. – Сколько времени я угробила на пятки… – Извини, Эсме. – Тогда сбегай ко мне домой и принеси все, что лежит на дне ящика комода. – Хорошо, Эсме. – Но сначала забеги к своему Джейсону и вели подготовить кузницу. Нянюшка Ягг оглядела барахтающегося на земле единорога. Казалось, он был ранен и смертельно боялся матушки Ветровоск, но вместе с тем убежать не мог. – Эсме, надеюсь, ты не будешь просить нашего Джейсончика… – Я ни о чем не собираюсь просить его. И тебя ни о чем не прошу. Матушка Ветровоск сняла шляпу и швырнула ее в кусты. Потом, не сводя глаз со зверя, подняла руки к пучку седых волос и вытащила несколько ключевых булавок. Волосы медленно развернулись, будто проснувшаяся змея, и повисли до самого пояса. Матушка пару раз тряхнула головой. На глазах у парализованной удивлением нянюшки она снова подняла руку и выдернула один-единственный волосок. Руки матушки Ветровоск произвели в воздухе замысловатые движения, словно она вязала плеть из чего-то слишком тонкого, чтобы быть увиденным. Не обращая внимания на мелькающий перед глазами рог, она набросила петлю на шею единорога и затянула. Единорог, выбивая неподкованными копытами огромные глыбы земли, с трудом поднялся на ноги. – Этим ты его не удержишь, – предупредила нянюшка, прячась за ствол. – Я могу удержать его даже паутинкой, Гита Ягг. Даже паутинкой. А теперь займись тем, о чем я тебя просила. – Да, Эсме. Единорог запрокинул голову и отчаянно завизжал. Полгорода собралось, чтобы посмотреть, как матушка ведет по улицам спотыкающегося зверя – если вы рассказали что-нибудь нянюшке Ягг, значит, рассказали всем. Единорог танцевал на конце невообразимо тонкой привязи, лягал излишне доверчивых зевак, но вырваться не мог. Джейсон Ягг, все еще в своей лучшей одежде, надетой по поводу королевской свадьбы, стоял у открытой двери кузницы и очень нервничал. Над трубой вибрировал раскаленный воздух. – Господин кузнец, – позвала матушка Ветровоск, – у меня есть для тебя работа. – Э-э, – протянул Джейсон. – Это ведь единорог, да? – Угадал. Единорог снова завизжал и покосился на Джейсона красным безумным глазом. – Никому еще не удавалось подковать единорога, – промолвил Джейсон. – Считай это, – сказала матушка Ветровоск, – самым значительным событием в своей жизни. Люди толпились вокруг, пытаясь все увидеть и услышать и одновременно не заработать копытом в лоб. Джейсон задумчиво почесал подбородок молотком: – Ну, не знаю… – Послушай-ка меня, Джейсон, – перебила матушка, держа на своем волосе танцующего по кругу зверя, – ты можешь подковать все, что бы к тебе ни привели. И честно платишь за это, верно? Джейсон в панике посмотрел на нянюшку Ягг. Ей хватило совести принять смущенный вид. – Она мне ничего не рассказывала, – возразила матушка, как всегда увидев выражение лица нянюшки затылком. Затем она наклонилась к Джейсону, почти повиснув на невидимом поводке. – Платой за то, что ты можешь подковать все, что бы к тебе ни привели… является обязанность подковывать все, что бы к тебе ни привели. Плата за то, чтобы быть лучшим, – это обязанность быть лучшим. И ты согласился на нее так же, как и я. Единорог выбил копытом несколько дюймов дерева из косяка. – Но железо… – пробормотал Джейсон. – И гвозди… – Да? – Железо убьет его, – сказал Джейсон. – Если я подкую его железом, это его убьет. А я никого никогда не убивал. С муравьем я провозился всю ночь, и тот даже ничего не почувствовал. Я буду причинять боль живому существу, которое ничем мне не навредило. – Гита, ты сходила за тем, что я просила? – Да, Эсме. – Тащи сюда. А ты, Джейсон, поддерживай огонь в горне. – Но если я подкую его железом… – А я что-нибудь говорила о железе? Рог выбил камень из стены в каком-то футе от головы Джейсона. Кузнец наконец сдался. – Но тебе придется держать его, – предупредил он. – Обычно жеребцов держат двое дюжих мужиков, да еще мальчишка на шее висит, а вот как быть с единорогом?… – Он будет делать то, что я скажу, – пообещала матушка. – Он не посмеет мне перечить. – Эта зверюга убила старика Скряба, – напомнила нянюшка Ягг. – Если она под молотом у Джейсона помрет, я плакать не буду… – Стыдись, старуха, – упрекнула матушка. – Это ведь животное, а животные на убийство не способны. Только высшие расы могут его совершить. Это и отличает нас от животных. Давай мешок. |