Онлайн книга «Блудница»
|
— Вероника… открой глазки, — легонько хлопала она женщину по щекам. — Тебе совсем плохо, Вероника? Хочешь, я тебе дам попить? Девочка метнулась к рюкзачку, лихорадочным движением извлекла из него бутылку с водой, поднесла к плотно сомкнутым губам Вероники. — Пожалуйста, Вероника… выпей воды… Вероника, я прошу тебя… Вокруг кресла начали собираться люди. Послышались испуганные возгласы: — Надо срочно врача! Ей дурно! — Сбегайте за врачом! — Уже побежали. Деточка, не вливай ей воду, она захлебнется. — Секундочку! У меня есть нашатырь. Я сейчас… Сухонький старичок нагнулся над Вероникой, поднес к ее ноздрям открытый пузырек. Закрытые веки затрепетали, но глаза были плотно сомкнуты. — Нужен врач… — Старичок взял безжизненную руку Вероники, пытаясь нащупать пульс. — Кто она тебе, деточка? Мария судорожно всхлипнула, прошептала: — Моя бабушка… Вероника. Она говорила, что мне приснилось, а я сразу не поверила… Это потом я спала, а сначала меня хотели украсть, а она схватила меня, и ее ударили ножом… я видела кровь… — Где… где это было? Кто, деточка? Может, тебе правда это приснилось? Собравшиеся вокруг пассажиры с недоверием и тревогой слушали сбивающийся лепет Марии. — В бухте… там, где много кораллов… Все ушли вперед, а мне в туфельку попал камешек. Вероника мне вытрясала… Он хотел убить меня, прыгнул откуда-то сверху и схватил. Вероника очень сильная… она вырвала меня и закричала, очень страшно закричала. Он сразу убежал… и потом негритянка взяла нас на катер… и я заснула… Не надо врача… надо Веронику к папе в клинику. Он хирург доктор МакКинли, он ее вылечит… — Скажи телефон твоего папы, — склонилась над Марией подошедшая стюардесса. — Девочка с этой мадам летели из Шарм-Эль-Шейха. Я видела, что мадам плохо себя чувствует, но она сказала, что неважно переносит самолет. — Она хорошо переносит самолет… — захлебываясь в слезах, возразила Мария. — Ее ранили. Мы потом долго ехали в машине, там ведь трясло, и она держалась за бок… — И ты не спросила свою бабушку, куда вы едете и что произошло? — Нет. Я понимала, что она спасает меня… Не такая уж я дурочка. И я знала, что Вероника никому меня не отдаст. Она любит меня больше всего на свете… Кто-то протянул Марии телефон, и она отчаянно пыталась вспомнить телефон клиники. — Может, девочка сочиняет и нет никакого папы-хирурга, — негромко усомнился кто-то из пассажиров. — Она говорит правду. — Протиснувшаяся сквозь толпу молодая женщина в соломенной шляпе и в очках с розовыми стеклами остановилась рядом с Марией. — Доктор МакКинли делал операцию моему мужу три месяца назад. А тебя зовут Мария, если я не ошибаюсь. Доктор рассказывал о тебе. Я видела твои рисунки у него в кабинете. Давай телефон, я свяжусь с клиникой, чтобы срочно отправили «скорую». Мария облегченно вздохнула и тут же вцепилась в руку сухонького старичка, пытавшегося стянуть с руки Вероники высокие тонкие перчатки. — Нельзя. Этого нельзя делать. Вероника никогда не снимает перчаток. Папа говорит, что у нее изуродованы руки. — Так не прослушивается пульс, — отодвинул девочку старичок. — Да и теперь не до красоты. Он стянул перчатку, и изумленная Мария увидела белую изящную кисть с тонкими длинными пальцами, ровными отполированными лунками ногтей и нежной прозрачной кожей. — Ничто не выдает возраста женщины так, как ее руки, — озадаченно пробормотал старичок. — Ее руки выглядят моложе лет на десять… Вот теперь и пульс чувствуется, слабенький совсем… — Он стянул вторую перчатку, и Мария в порыве непонятного чувства рванулась и прижалась горячей щекой к безжизненной руке Вероники. — Все в порядке. «Скорая» выехала, — проговорила женщина в розовых очках. — А теперь и папу твоего разыскивают, Мария. Говорят, что он с утра улетел в Ниццу. Если сразу сядет в самолет, то прибудет в клинику совсем скоро. Подбежавший врач с чемоданчиком и переносным кардиографом оттеснил плечом всех, кто стоял рядом с лежащей Вероникой. — Давай не будем мешать, — взяла Марию за руку женщина в розовых очках. — Пойдем, я куплю тебе чего-нибудь вкусненького. Может, мороженого? Мария отрицательно мотнула головой, но послушно протянула женщине руку. В этот момент тело Вероники содрогнулось в сильной конвульсии, она резко открыла глаза и, с усилием приподняв голову, произнесла тревожным дрожащим шепотом: — Мария… — Я здесь, Вероника. — Девочка резко вырвала руку и кинулась к своей гувернантке. — Мария… ни шагу от меня, слышишь? — Она задыхалась, и ее лицо приобрело пепельный оттенок. — С минуты на минуту совершит посадку самолет из Каира… — Она перевела взгляд на врача, который, приподняв ее кофту, внимательно исследовал рану. — Пожалуйста, я прошу вас, если я потеряю сознание… не давайте меня увозить до тех пор, пока девочку не заберет женщина по имени Марина Эртен… Она найдет нас здесь, в аэропорту, мы условились о встрече… Мария, никуда ни с кем… только с Мариной Эртен. — Как я узнаю ее, Вероника? — растеряно прошептала девочка. — Она… тебя узнает. Марина видела тебя… много раз. И когда ты была совсем крошкой, и теперь… Твоя мама очень на нее похожа… Вероника закрыла глаза и снова провалилась в забытье. К доктору, осматривающему Веронику, присоединились двое служащих аэропорта. Предложили перенести на носилках Веронику в служебное помещение до приезда «Скорой помощи» из клиники доктора МакКинли. — Мадам просила дождаться здесь женщину, прилетающую рейсом из Каира. Она заберет девочку, — проговорил доктор. — Каирский самолет уже приземлился, — отозвался один из служащих. Мария сидела на корточках возле лица Вероники и тоскливым недетским взглядом смотрела на ее серое осунувшееся лицо. — Ты только не умирай, Вероника, — горестно шептали почти беззвучно ее дрожащие губы. — Я люблю тебя… Помнишь, ты обещала, что мы всегда будем вместе, поедем в Москву, и там ты поведешь меня в кукольный театр и на Красную площадь… Я сейчас почитаю молитву, которой ты меня научила… Помнишь, когда мама тяжело болела и ты все ночи сидела около нее… и мы тогда молились? Девочка начала лихорадочно, захлебываясь словами, произносить молитву: — «…молимся тебе, Боже наш, рабу Твою Марию немощствующа посети милостию Твоею, прости ей всякое согрешение вольное и невольное. Ей, Господи, врачебную Твою силу с небесе ниспосли, прикоснися телеси, угаси огневицу. Укроти страсть и всякую немощь таящуюся, буди врач рабе Твоей Марии, воздвигни ее от ложа болезненного…» Сухонький старичок, напряженно вслушивающийся в слова молитвы, легонько тронул девочку за плечо. Та прервала молитву, испуганно обернулась. |