Книга Девичьи грезы, страница 21 – Сара Сил

Саманта наблюдала за ней, размышляя, дошло ли до нее хоть что-то из сказанного, но Харриет молчала как рыба и оставалась абсолютно спокойной, а это казалось очень странным.

– Что заставило тебя выйти за него? – не выдержав, полюбопытствовала Саманта, но Харриет не ответила, рисуя пальцем на столе в лужице пролитого шерри.

Мужчина, стоявший у стойки бара к ним спиной, внезапно повернулся, и Харриет узнала человека, который вел ее к алтарю и был так добр с ней во время свадебного обеда. Он подошел к их столику с кружкой пива в руке, радостно улыбаясь Харриет.

– Рад снова видеть вас, миссис Лоннеган. Боюсь, что мы не сдержали обещания по поводу ответного обеда, но жена моя была очень занята. В любом случае, я не думаю, что сейчас подходящее время для приглашений.

Он задорно подмигнул ей, и она ответила вежливой улыбкой. Харриет частенько забывала, что в чужих глазах их брак воспринимался как вполне нормальный.

– Дафф редко выходит по вечерам, – ответила она, ей не хотелось показаться совсем не сведущей в делах мужа. Она заметила, как уголки губ Саманты недовольно опустились вниз.

– Да, Рафф, пора вытащить его из скорлупы, – сказала она, вытаращив глаза. – Восемь лет – слишком большой срок для ненужных сожалений, ты так не думаешь? Я пыталась ввести Харриет в курс дела, потому что ей будет трудновато, пока она не поймет, с чем имеет дело, ты согласен со мной?

Майкл О'Рафферти окинул ее холодным задумчивым взором, но ответил достаточно учтиво:

– Миссис Лоннеган не имеет дела ни с чем таким, что отличалось бы от забот и тревог молодой жены по поводу привычек более старшего мужа. Вы вернете Даффу вторую молодость, милая, как это сделала для меня моя жена. Ты долго пробудешь здесь, Саманта?

– Достаточно долго, – ответила та.

– А мисс Дочерти? Как она? Мы теперь редко ее видим, только на скачках.

– Моя тетя Элис такая же несгибаемая, как и любая престарелая пенсионерка ее возраста, заросшая мхом и вековыми воспоминаниями. Каким ты стал официальным и вежливым, Рафф, с тех пор как женился на Джуди, – съязвила Саманта. – Пошли, Харриет, пора выбираться из этого притона, направим свои стопы к дому. Увидимся, Рафф.

Они уже выехали из толпы и рыночной суеты, и Саманта выбрала северную дорогу, так, для разнообразия, объяснила она, и чтобы машине было полегче.

Некоторое время она молчала, потом внезапно произнесла:

– Не позволяй Даффу плохо обращаться с тобой. Он так и будет поступать, если ты дашь ему малейший шанс.

– Еще одно предупреждение? – спросила Харриет, сама себе удивляясь; несмотря ни на что, она не испытывала враждебности к этой женщине.

– Не верь предупреждениям цыганки, пока не позолотишь ей ручку, – легкомысленно ответила Саманта. – И не принимай мою чепуху слишком близко к сердцу!

– Но то, что ты сказала мне, – правда, не так ли? – Харриет снова стала похожа на печального ребенка, и Саманта ответила с нескрываемым раздражением:

– Почти все – правда, но не советую тебе проверять факты у Даффа.

– Не собираюсь смущать его известием, что в курсе его прошлой личной жизни. Меня не касается то, что случилось когда-то давно, как он частенько повторяет мне, – ответила Харриет с достоинством.

Незаметно наступил декабрь, пришла настоящая зима, и Харриет снова вернулась мыслями к Рождеству.

Несмотря на предупреждения Даффа, что за годы уединения старые традиции перестали играть прежнюю роль в Клуни, Харриет решила, что в этот раз праздник не должен пройти незамеченным, так как в доме будет ребенок. Харриет стала для Нони мачехой, и мысль эта иногда тревожила ее, хотя порой было трудно даже вспомнить, что Дафф был отцом, – так редко в доме говорили о ребенке.

– У нее есть своя комната? – спросила Харриет у Джимси, пытаясь разузнать, как ей избежать невольных вторжений в любимые владения девочки.

– О да, детские там, в крыле для слуг. – Он неопределенно махнул рукой, и Харриет направилась изучать помещения.

Крыло это все еще называлось служебным, но там уже много лет царили запустение и холод, так что оно произвело на Харриет довольно гнетущее впечатление. В замке было столько комнат, подходящих для ребенка, что такое изгнание в дальние покои казалось странным. Харриет так и сказала Даффу, но он не проявил к этому никакого интереса.

– Но разве тебя не волнует, счастлива ли твоя дочь дома и хорошо ли за ней присматривают?

– За Нони хорошо присматривают, – мягко ответил он. – Но счастлива ли она – это уже другой вопрос.

– Но это же твое дело, я имею в виду, сделать Так, чтобы она была счастлива. Детям не трудно угодить.

– Подождем, что ты скажешь, когда сама познакомишься с моей дочерью. Увидишь, что на нормальное обращение и желание угодить Нони реагирует совсем не так, как обычные дети. Вряд ли она скажет спасибо, если ты переселишь ее в другую комнату, но ты, если хочешь, можешь поменять кое-что в детской на свой вкус. Однако, если все твои старания пойдут прахом, не говори, что я тебя не предупреждал!

Такое заявление не обнадеживало, но Харриет, решив доказать, что Дафф не прав, с жаром принялась перекраивать безликие детские. Она выискивала в нежилых комнатах мебель, заказывала современные книги и игры и заменяла ими негодные игрушки. С помощью Молли она много раз расставляла мебель и так и сяк, пока не добилась нужного результата.

– Тебе бы понравилось это, Молли, если бы ты была маленькой девочкой, которая считает, что уже выросла из детской?

– Ну, как сказать, я прям не знаю, я бы не это ожидать для себя, – последовал ответ. – А мисс Нони – она странноватая, всегда бродить одинокая, не любить компания. Успокойтесь, мадам, она не беспокоить вас, если вы оставлять ее в полном покое!

Это был не слишком обнадеживающий вариант будущих отношений.

– Ну, не знаю...

Так ничего и не решив для себя, Харриет выкинула эту проблему из головы и погрузилась в приготовления к Рождеству, однако разочарования поджидали ее на каждом шагу. Замок был слишком большим, а если уж и украшать его, то по высшему разряду. Но если на Рождество за столом, кроме Даффа, будут лишь она и малышка, то не удастся создать даже иллюзию праздника. Она уже привыкла сидеть за столом напротив него и молча поглощать еду, как ребенок, которого приучили не болтать за обедом. Харриет не переставая раздумывала над тем, где разместить ветки падуба и бумажные гирлянды, и однажды Дафф заметил:

– Планируешь, куда поместить омелу, Харриет? Твои глаза так и бегают по комнате, а во взгляде – неопределенность.

– Решить и правда трудно. – Она была благодарна, что муж проявил хоть какой-то интерес. – Молли говорит, что падуб потеряется в этом огромном зале, и ощущения праздника не получится.

– Поезжай в Нокферри и купи все, что тебе нужно для воплощения в жизнь твоих фантазий, – небрежно ответил Дафф. Харриет была шокирована такой внезапной расточительностью.