Книга Беда с этой Мэри, страница 21 – Милли Крисуэлл

— Может быть, мы встретимся снова? Я постоянно покупаю здесь продукты.

— Сомневаюсь, что наши пути вновь пересекутся, мистер Галлахер, хотя я тоже люблю покупать продукты здесь.

Конечно, она постарается избежать встречи.

— А почему? Что вам здесь не нравится?

Мэри глубоко вздохнула, удивляясь его тупости.

— Потому, мистер Галлахер, что хоть мне и нравится покупать здесь продукты, мне не нравитесь вы. Я терпеть не могу прямолинейности и грубости, но вы вынудили меня сказать это.

«Твои скромные грехи все умножаются, Мэри, они растут как снежный ком», — мысленно сказала она себе, сознавая, что слова ее были наглой и беспримерной ложью.

— Обозреватели, как и спортивные журналисты, привыкают к непониманию и злобе, мисс Руссо. Я признаю, что наше знакомство началось неудачно, но…

— Прощайте, мистер Галлахер, — прервала его Мэри и толкнула свою тележку дальше по проходу, не давая ему шанса воздействовать на нее и ослабить ее волю. «Красивые мужчины, — твердила она себе под нос, — насквозь испорченные».

Мэри усилием воли заставляла себя двигаться дальше, но он все же крикнул ей вслед:

— Мы непременно встретимся снова, мисс Руссо! Можете на это рассчитывать!

«Старайся думать о своем свидании с Лу», — убеждала себя Мэри всю дорогу до дома. Но почему-то вспоминала не улыбку Лу, и не запах его мускусного одеколона дразнил ее обоняние.

Как там начинается эта песня?

«Дзинь, ты тронул струны моего сердца».

Да, пока она смотрела, как Лу Сантини набивает рот мясом, и слушала, как он распространяется о пользе наращивания мышечной массы и физических упражнений, а также правильного питания и жесткой диеты, поглощая при этом невероятное количество жареного риса со свининой, мысли ее улетали прочь. Теперь Мэри была совершенно уверена в том, что Лу не способен заставить трепетать струны в ее душе.

Они и не трепетали — Лу мог извлечь из них не музыку, а только шум и треск.

Минувшей ночью, глядя на облупленный потолок своей спальни, Мэри решила, что ей необходим легкий, необременительный роман с… кем-нибудь.

Теперь, когда она обрела свободу, ей следовало добавить немного лирики в свою жизнь, чтобы существовать дальше. Энни была права насчет прискорбного состояния ее светской жизни и, конечно, ее сексуального опыта, которого не было вовсе, А после ее случайной встречи с Дэниелом Галлахером и мгновенного воспламенения, вызванного этой встречей, она поняла, что настало время принять вызов. Роман — это было то, чего она сейчас хотела и в чем нуждалась.

Ничем не осложненный. Страстный. И безоглядный. Мэри надеялась, что ее героем станет Лу, что он сумеет пошатнуть ее мир. Ей нравился Лу. Он был славным и внимательным, хоть и жил до сих пор с матерью. Как ему удавалось приводить домой женщин? Но быть славным не означало быть волнующим. А Мэри было нужно нечто волнующее, ну хоть чуточку. А вот Дэн Галлахер волновал ее.

«Прекрати, Мэри! Перестань думать о нем. Он враг и человек из другой среды, не чета тебе».

Кроме того, он был, пожалуй, уж слишком волнующим. Что ей в действительности требовалось — так это немного расслабиться. За последние тридцать три года жизни в ней накопилось столько напряжения, что любой мужчина, ну хотя бы Лу Сантини, мог дать ей возможность слегка расслабиться.

— Тебе понравился жареный рис, Мэри?

Задавая этот вопрос, Лу щедро полил соевым соусом дымящиеся пельмени, и похоже было, что его не волнует то, сколько калорий он собирается проглотить.

Конечно, Лу не надо было беспокоиться о том, что у него вырастет живот или грудь станет слишком объемистой, а также о многих других вещах, потому что Лу был мужчиной, а мужчины не знают, как несправедлива природа к женской физиологии.

Удержание жидкости организмом — проклятие женского пола, наряду с менструациям, грибковыми инфекциями, отвисанием груди и целлюлитом.

— Я очень рекомендую тебе кисло-сладкую свинину или цыпленка с кунжутом. Это хорошо сочетается с рисом.

Мэри, мечты и раздумья которой были прерваны, осознала, что не ответила Лу. Она почувствовала, как щеки ее обдало жаром, и судорожно вцепилась в чашку с дымящимся чаем, чтобы хоть как-то оправдать свое смущение и румянец.

— Все изумительно вкусно. Спасибо за приглашение. Мне нужно было отвлечься от своего ресторана.

— Как идут дела? Моя мама говорила, что о твоем ресторане вышла гнусная статейка в «Сан».

Мэри нахмурилась, снова припоминая свою встречу с Дэниелом Галлахером. И то, что при улыбке у него на щеках появлялись ямочки. Она всегда питала слабость к ямочкам.

— Я… я читала ее. Но это не отразилось на моем бизнесе. В каком-то смысле даже помогло. Теперь каждый вечер у нас посетителей под завязку.

— Рад это слышать.

Лу улыбнулся так, будто и впрямь был рад. Он был славным человеком, лучше многих других ее знакомых.

— Может быть, как-нибудь вечером после закрытия я мог бы зайти посмотреть твою новую квартиру?

Мэри было трудно выразить восторг, которого она не испытала, услышав это предложение. К полуночи она обычно так уставала, что могла только рухнуть на кровать и отключиться. Иногда она, правда, смотрела телевизор или читала какой-нибудь зажигательный роман. Это было черт знает что — воображать себя героиней и примерять на себя все ситуации, перелистывая страницу за страницей. Но чаще она просто валилась с ног и засыпала. Одна.

Конечно, признаться в этом Лу было бы смешно. Она выглядела бы жалко в его глазах. Можно было бы пригласить его сегодня. Должно быть, он намекал именно на это. Но что бы она стала с ним делать?

Пока что их разговор не очень обнадеживал. Лу не блистал остроумием. А Мэри не привлекала мощь его костей и мышечной массы. К тому же она опасалась, что Лу предложит ей заняться тяжелой атлетикой, чтобы избавиться от дряблости и усилить мышечный тонус. У Мэри же физические упражнения и потоотделение вызывали настоящую аллергию. Однажды во время занятий аэробикой у нее даже начались судороги.

«Твоя беда, Мэри, в твоей зашоренности. Лу — славный человек и хороший добытчик». Но умеет ли он хорошо целоваться? Воспоминание о словах матери вызвало у Мэри некоторое чувство вины, как и следовало ожидать, — ведь слова эти для того и были предназначены. Она подумала, что существует только один способ узнать о Лу все. Мэри не могла полностью исключить его как возможного кандидата, пока основательно и досконально не проверит — ну, не по полной программе, конечно. Но следовало хотя бы поцеловаться с ним, чтобы узнать, что он такое. Ведь этот поцелуй ее не убьет и не ранит ее чувств.

Мэри наконец заставила себя заговорить. Ее голос ей самой показался чужим.

— Почему бы тебе не навестить меня сегодня? Мы можем выпить капуччино и послушать Паваротти. Ты любишь оперу?