Книга Беда с этой Мэри, страница 45 – Милли Крисуэлл

— Разрешите мне приготовить кофе, мистер Руссо, — услышала она его голос, и сердце ее затрепетало. Обычно люди не обращали внимания на ее отца, и он всегда тушевался, если в комнате появлялась София. Поэтому Мэри тронуло поведение Дэна.

— Я бы тоже был не прочь попробовать этот десерт, — сказал Дэн.

— Отлично, а потом вы расскажете об «Иволгах». Я люблю бейсбол. Не бывает ли у вас бесплатных билетов? А как насчет шаров? Бывали когда-нибудь на турнире? Это поразительная игра, и она так возбуждает!

— Гм! Теперь этот репортер притворяется, что ему нравится итальянская еда. Думаю, ему нравится не еда, а итальянские женщины, — фыркнула София, бросая в сторону кухни уничтожающий взгляд, адресованный мужу и означавший: «Эх ты, предатель!»

— Тише, мама! Дэн может тебя услышать.

Как будто это имело значение после всех оскорбительных слов, брошенных Софией в лицо Дэну! Ведь она смешала беднягу с грязью. Вне всякого сомнения, он никогда больше не пригласит Мэри на свидание. Эта мысль опечалила ее, но Мэри была реалисткой. Какой мужчина, обладающий хоть капелькой здравого смысла, мог бы примириться с такой безумной, сверх всякой меры заботливой матерью, если бы у него был выбор?

София оглядела дочь с головы до ног и еще больше помрачнела.

— Почему ты одета как шлю-ю-ю-ха? Неудивительно, что этот человек пытался изнасиловать тебя.

— Я одета вовсе не как шлюха, и Дэн не пытался меня изнасиловать. Мы целовались. Я достаточно взрослая, чтобы целовать мужчину, когда мне этого хочется. — София открыла было рот, чтобы возразить, но Мэри перебила ее: — И не говори мне об этой треклятой корове. Слышать о ней больше не могу!

— Ты остригла свои прекрасные длинные волосы. И это платье… — поморщилась София. — Оно неприлично. К тому же женщина в таком коротком платье может простудиться.

«А может заинтересовать мужчину, — подумала Мэри. — Но только ей это не сулит ничего хорошего, потому что если она его и заинтересует, то ее мать непременно ворвется и прервет их страстный поцелуй и выльет на нее ушат холодной воды. Тебе даже не нужен и пояс целомудрия, если у тебя такая мать, как София».

— Мне нравятся моя новая прическа и платье, и Дэну тоже.

— В этом сказывается его ирландская кровь. В их чреслах сидит похоть. Стоит только посмотреть на всех этих Кеннеди или на Клинтона. Это просто позорище. Ты не увидишь, что бы Марио Куомо вел себя подобным образом. А этот репортер считает тебя легкой добычей, доступной женщиной.

Мэри широко раскрыла глаза.

— Мама, мне тридцать три, и я девственница. Неужели можно назвать меня доступной?

— Он никогда не сможет войти в нашу семью.

Мэри заглянула на кухню и увидела, как уютно расположились ее отец и Дэн и как хорошо они поладили друг с другом: они смеялись, болтали о спорте, будто были знакомы всю жизнь.

— Я не собираюсь за него замуж, мама. Мы просто встречаемся, вернее — встречались до тех пор, пока вы не ворвались сюда, как кавалерийский патруль.

Но эта колкость, казалось, ничуть не задела Софию.

— Ты собираешься привести его на наш праздник в честь годовщины нашего брака?

— Я подумываю об этом.

По правде говоря, Мэри об этом не думала, но теперь, когда ее мать упомянула о приближающемся празднике, ей эта мысль очень понравилась. Конни просто умирала от любопытства — так ей хотелось познакомиться с Дэном, а к мнению Джо всегда следовало прислушаться. Если, конечно, удастся уговорить Дэна прийти, что представлялось Мэри нелегким делом. А уж после сегодняшнего вечера такая возможность была вообще весьма проблематичной.

— Если семья его не примет, не считай, что это моя вина. Знаешь, ведь там будет твой дядя Альфредо.

— Ты опасаешься, что однажды Дэн проснется и найдет у себя в постели отрубленную лошадиную голову? [15] — рассмеялась Мэри.

Эта мысль показалась ей абсурдной. София приложила к губам палец, будто хотела показать, что отныне на устах ее печать.

— Не стану ничего больше говорить.

«Если бы только это было правдой!» — подумала Мэри, считая такую возможность весьма сомнительной.

МЯСНЫЕ ТЕФТЕЛИ НА ПАРУ ПО РЕЦЕПТУ ЭННИ

2 фунта говяжьего фарша, 2 яйца, 1 стакан раскрошенного итальянского хлеба, 4 раздавленных или порубленных зубчика чеснока, 1 порубленная луковица средних размеров, орегано, базилик, соль и перец по вкусу, 0, 25 стакана порубленной петрушки, 0, 5 стакана тертого сыра пармезан.

В большой миске перемешать перечисленные продукты. Слепить мясные шарики. Обжарить до коричневого цвета в оливковом масле. Высушить бумажным полотенцем и добавить соус.

ТОМАТНЫЙ СОУС

2 фунта консервированных помидоров, измельченных до состояния пюре, 2 фунта консервированного томатного пюре, 2 фунта консервированной томатной пасты, рубленые чеснок и лук, орегано, базилик, соль и перец по вкусу.

Приготовить соус, потушив в оливковом масле чеснок и лук. Добавить томатный соус, пасту, томатное пюре и измельченные помидоры. Сдобрить базиликом, орегано, солью и перцем. Держать на слабом огне 4-6 часов. Разрезать пополам 8-дюймовый батон итальянского хлеба. Положить несколько мясных шариков на хлеб и посыпать сверху сыром моццарелла и пармезаном. Подогревать, пока сыр не расплавится.

— Мне нравится новый вид вашей деятельности, миссис Фораджи. Просто шикарно. Может, мне стоит перенять его?

Домовладелица отвела со лба несколько непокорных прядей цвета соли с перцем, оглянулась и увидела лицо подруги Мэри, выражавшее неприкрытую издевку. Миссис Фораджи вернулась к прерванному занятию.

— Вам бы не мешало изменить свой внешний вид, Энни Голдман, а заодно и манеру разговаривать. Брали бы пример с вашей подруги Мэри. Она всегда вежлива и приветлива со старшими.

Глядя на красновато-коричневый кожаный плотницкий передник, который облегал обширную талию и бедра почтенной дамы и карманы которого топорщились от всевозможных инструментов, Мэри заговорщически подмигнула Энни.

Миссис Фораджи не была типичной представительницей старшего поколения, абсолютно не была.

— Благодарю вас за то, что поставили новые замки, миссис Фораджи. Теперь я буду чувствовать себя в большей безопасности.

По всему лестничному колодцу прокатились крики играющих детей, и пожилая дама зажала уши, а лицо ее выразило недовольство.

— Маленькие прохвосты! Будущие преступники! Почему они не в школе?

Был воскресный день, но никому не пришло в голову сказать об этом мастеровитой домовладелице. Особенно когда она держала в руке молоток. Достаточно было слышать, что миссис Фораджи говорила о собственных внуках — по ее словам, неблагодарных и страшно избалованных. Мэри пришла к выводу, что миссис Фораджи вообще не любит детей. Ничьих и никаких.