Книга Провинциальный роман, страница 46 – Наталия Шумак

Постепенно под руками Галины бардак превращался в прическу. А в душе Арины расслабленность уступала место желанию действовать.

— Нравится?

— Не знаю. Я не привыкла к себе такой. Странно немного. Как кукла.

Похоже, девушки решили, что у нее не все дома. Арина встала, и, повинуясь внезапному импульсу, щелкнула свое отражение по носу. До кучи. Вспомнилось, некстати вспомнилось, какую стрижку однажды сделала Калерия. И что из этого вышло.

Нет. По боку. Это прошло. Стоп. Сегодня — это сегодня. Здесь и сейчас.

— Арина? Неплохо. Я доволен. А ты сама?

— Не скажу.

Нарисовавшийся в дверях Семенов, выглядел радостным.

— Где моя половина?

Вдалеке залился злобным тявканьем Гарри.

— Ага. Слышу. Девушки, моя супруга еще не готова?

— Пять минут.

— Давайте я пока расплачусь.

Людмила Георгиевна, впрочем, освободилась только через пол часа. Сияющая, с выкрашенными в темно-каштановый цвет волосами.

— Заждался?

— Да.

— Куда торопимся?

— Увидите.

— Признавайся сразу. А то мы передумаем и не поедем.

— В «Харчевню». Поужинаем.

Людмила Георгиевна вручила Гаррика Арине, муж подал пальто, и милостиво соизволила согласиться.

— Так и быть, Нафаня.

* * *

Арина совершенно не умела пить. Два бокала обманчиво сладкого вина превратили ее из собранной, строгой особы в глупо хихикающую кокетку.

— Не надо меня провожать!

Но Димочка был неумолим.

— Шеф велел доставить к двери. Я существо очень исполнительное.

Непонятно о чем вздыхающая девушка висла у него на плече. И спорила.

— Все едино, не стоит. Что я сама не могу подняться? Упаду по дороге?

— Это твоя квартира? С черепушкой и костями?

Арина собралась с силами и подтвердила.

— Да.

— А дед тоже твой?

Перед дверью на корточках сидел спящий старик. Прислонился головой к косяку и задремал.

— Не может быть.

Сказала Арина глухим голосом.

— Ты его знаешь?

Не без скрытого в голосе ехидства спросил провожатый, выглядывая поверх плеча подопечной.

— Кажется. Но этого не может быть.

— Кажется или да?

Арина наклонилась, ох уж эти тусклые лампочки, чтобы разглядеть лицо нежданного гостя. Он открыл глаза, беспомощно и слабо улыбнулся.

— Здравствуй, красавица.

И добавил после паузы.

— Извини, однако.

— Басмач.

Охнула Арина. Выпрямилась и повторила.

— Басмач!

— Надеюсь не настоящий?

— Это прозвище.

— Так, ты входишь или нет?

— Конечно.

Она протянула руку, помочь старику встать и вскрикнула: увидев, как он заваливается набок, точно сломанная игрушка.

— О, господи! Господи!

Димочка отодвинул Арину, посмотрел на деда. Встал.

— Говоришь, знакомый? Ему каюк.

— А?

— В больницу поехали, если еще не поздно.

Ведь тощий, (ребра сквозь футболку просвечивают) а поднял деда, как большую легкую тряпочную куклу. Не показал брезгливости. От старика ужасно пахло. И пошел вниз, к машине. Несколько протрезвевшая Арина минуту стояла столбом, смотрела на пустую площадку, наконец, себе под ноги. Что случилось? Как старик нашел ее? И почему ее? Они виделись полтора года назад, или около того, один раз. В самый памятный для Арины день. Опомнившись, Родионова поспешила вслед за Димочкой, все еще спотыкаясь, ум начал повиноваться ей раньше, чем ноги.

— Вези на Юго-Запад.

Скомандовала она, залезая на заднее сиденье, где Димочка уже уложил деда. Достала телефон и набрала номер, который долгие годы был Виноградовским, а с недавних трансформировался в Кузнецовский.

— Добрый вечер, Алена. Муж дома?

— На дежурстве. Что с твоим голосом?

— Не обращай внимания. Я нализалась в зюзю.

— Родионова? Ты?!! Пьяна???

* * *

Легендарный Дон Корлеоне прав тысячу раз. Главное в этой жизни: Ты, твои мозги и близкие люди. «Окружи себя стеною дружбы». Кто вытаскивает за шиворот из очередной передряги? Друзья. (Если, конечно, тебе повезло с ними, а им с тобой.) К кому стремишься с радостной новостью? Чьи телефоны невозможно забыть? Какие даты важнее всех календарных праздников? (Правильный ответ — дни рождения тех, кого любишь.) Чье одобрение радует и наполняет гордостью? Для кого, не дрогнув, легко извлечь из кошелька последнюю крупную бумажку? Чей неурочный визит — в крайнем случае, нервирует, но никак не бесит. К кому тянет прислониться в момент отчаяния, сомнений? Кто может быть прощен, хоть тысячу раз, за мелкие и крупные прегрешения? (И никаких индульгенций не требуется.) Чья физиономия вызывает улыбку? (Ага, вот и ты!) Кому мы открываем дверь без опасений, в любое время? (Хоть три войны за окном.) Кого мы ждем? Кому мы верим?

* * *

— Родионова, ты в своем амплуа!

Муж любимой подруги коротко кивнул Димочке.

— Испортишь любое дежурство. Хоть на работу не ходи!

— Не преувеличивай, дорогой.

— С тобой не заскучаешь.

Подошел к кушетке, глянул, пощупал пульс.

— Что за дед?

— Басмач. Не знаю, откуда взялся. Нашла у себя под дверью.

— Тот самый Сашкин дед? Ты кошмарное существо, Родионова. Валюша, оформляйте старика. У него голодный обморок. Ясно?

— И?

— Иди, вари и процеживай бульон. Неси к утру. И одежду. Это все надо сжечь. Вши. Чесотка. Купи мазь, я тебе сейчас название запишу. Держи. Валюша, ну ты где?

Арина пошатнулась и сказала с запинкой.

— Давай я помогу его раздеть, вымыть. Медсестрам будет неприятно.

— Топай домой, святая. Без тебя управимся. И бульон не забудь.

Больше он на них внимания не обращал. Теперь уже почти абсолютно трезвая Арина и хмурый Димочка вышли на улицу. Ночное небо напоминало купол обсерватории. Нереально яркие звезды и ровненький круг луны.

— Как в фильме о вампирах, или оборотнях.

— Полнолуние? А я и не заметил.

— Холодно.

Поежилась Арина.

— У-У-У.