Онлайн книга «Как заполучить чужого мужа»
|
Вздрогнув, Зина нажала на кнопку: — Да, Елена Викторовна!.. — Зина, будьте добры, принесите коньяк. — Коньяк?.. — с ужасом переспросила Зина и сжала в руке фляжку. — Но… «Откуда вы знаете?!» — чуть было не вырвалось у нее, и даже мелькнула мысль о замаскированных видеокамерах… Но все оказалось гораздо проще: — Он стоит в баре, — пояснила Алена. — «Хен-несси». Найдете? Это было второе попадание в точку за последние полчаса. Чувствуя себя как зверек, загнанный в угол, Зина облизнула губы и выдавила: — Да, Елена Викторовна… Я сейчас… Она торопливо спрятала фляжку на место, спустилась в гостиную, отыскала среди множества бутылок «Хеннесси» и помчалась по лестнице вниз к бассейну. У двери, ведущей в бассейн, с подносом в руках Зина остановилась. Чтобы отдышаться и унять внутреннюю дрожь. Усиленные эхом огромного кафельного пространства, до нее доносились голоса. — Кать, ты сильно разозлишься, если я тебе еще кое-что скажу?.. — это был голос Алены. — Сильно!.. — ответила Катя и тут же спросила: — Что? — Тогда я лучше промолчу. — Нет уж. Говори. Раздался смех Инги. — Разговор мазохиста с садистом! Ну, скажи мне гадость! Нет, не скажу! Зина собралась уже войти, как услышала нервный, со слезой голос Кати: — Говори, садистка! Усомнившись в уместности своего появления в этот момент, Зина осталась за дверью. — Знаешь, почему ты отомстила бывшему мужу именно таким способом?.. Потому, что ты к нему неравнодушна. Возникла тишина, которая через несколько секунд взорвалась криком Кати: — Что-о?! Да когда я думаю о нем, меня тошнит! — Но ведь ты о нем думаешь! — Нет! — Ты только что сама сказала! — Идите к черту с вашим психоанализом! Ничего мнене надо! За рифленым стеклом возник Катин силуэт. Зина увидела, как силуэт рванул дверь, и непроизвольно отступила назад. Но дверь, открывавшаяся наружу, не поддалась. Силуэт принялся колотить по ней ладонями. — Откройте дверь! Дайте мне уйти! — кричала Катя. Удерживая поднос одной рукой, Зина потянула дверь на себя. Катя, не заметившая Зину, бросилась вверх по лестнице. Тут же из бассейна выбежали подруги и помчались следом. — Спасибо, Зина, — кинула Алена на ходу. — Отнесите коньяк наверх! Она всегда замечала все. В гостиной было тихо. Голоса подруг доносились сверху. Помедлив, Зина пошла по лестнице вверх — осторожно, стараясь ступать бесшумно. Подруги были в спальне. — Алена, я его ненавижу. Честное слово… — плачущим голосом говорила Катя. — Пожалуйста, возьми свои слова обратно. — Пожалуйста, если тебе будет легче… — Как ты великодушна, Алена! — с иронией заметила Инга. — Позвони лучше Вадику… Может, он приедет пораньше? — Сегодня ей лучше ни с кем не встречаться. — Почему это?! — возмущенно завопила Катя. — А ты посмотри на себя… Тут, видимо, Катя, как и было рекомендовано, подошла к зеркалу, до Зины донесся ее стон и голос: — О господи… Инга радостно засмеялась. — Привет, дорогой… — услышала Зина голос Алены. — Я отниму у тебя буквально минуту… Здесь Катя. Ей надо поговорить с тобой по делу… Нет, не сегодня. Лучше завтра… Кать, завтра в три… — В три дня? — уточнил Катин голос. — Ну, не ночи же! — засмеялась Инга. — В три дня. В «Лабардансе»… Да, спасибо. Целую тебя, дорогой… Девочки, пошли оденемся — скоро детей привезут, а мы бродим по дому в простынях, как привидения… Дверь тут же распахнулась, и Алена увидела Зину, безмолвно стоявшую за порогом с подносом в руках. — В чем дело, Зина? — удивленно спросила Алена. Из-за ее спины выглядывали подруги. — Я коньяк принесла… — О, нет!.. — простонала Катя. — Унесите, Зина. Спустя час, когда вернулись дети, ездившие в зоопарк, и Зина накрыла на стол к ужину, хозяйка отпустила ее на выходной. — У вас выходной, Зина? — вдруг спросила Настя. — Как жалко. А то я после ужина собиралась в библиотеку… Мы бы почитали вместе… Зина испуганно взглянула на Настю и натолкнулась на фирменную улыбку девчонки — наглую и лучезарную, покосилась на Алену — та пристально следила за тем, чтобы Петя правильно держал нож и вилку, пропустив вопрос дочери мимо ушей. — До свидания, Елена Викторовна, — сказала Зина и торопливо вышла из гостиной. Феликс уже ждал ее на улице поселка. В этот вечер основная часть их культурной программы прошла в лесных сумерках. Потом — уже в темноте, подсвеченной фонарями, они сидели в придорожной шашлычной. Феликс листал Зинин блокнот. Она — обмакивая кусочки шашлыка в кетчуп на бумажной тарелочке, молча ждала, когда Феликс перейдет к расспросам. — О чем Алена говорила с подругами? — наконец спросил он. — О каком-то бывшем продюсере. Я не все поняла… Эта Катя '— она была подшофе… Она вообще — шальная… Они все там такие — шальные и сытые… — Не отвлекайся, Зина, — мягко попросил Феликс. — Да… Потом хозяйка позвонила мужу, чтобы он встретился с этой Катей… — Вадим встречается с Катей? — мгновенно среагировал Феликс. — Когда? Где? — Завтра в три часа. — Где?! — В каком-то дансинге… — В дансинге?! — удивился Феликс. — Ну, или — дансе… Название какое-то… Дане… — Может, в «Лабардансе»? — уточнил он. И Зина, всегда комплексовавшая из-за плохой памяти, а перед Феликсом комплексовавшая вдвойне, радостно закивала: — Да! Точно!.. Так и сказала хозяйка: Лабардане! Потом я много раз вспоминала обо всех этих событиях, предшествовавших моей встрече с Вадимом. Удивительно, я сидела в квартире Феликса и не предпринимала ровным счетом ничего, если не считать этих записок, сделанных от руки на оборотной стороне чужой рукописи. Я только — хотела. Хотела, чтобы мне повезло, чтобы все получилось, чтобы Москва стала моей, а Рабочий поселок — туманным прошлым… Только — хотела!.. И в это самое время множество людей, ничего не знавших обо мне, совершали, казалось бы, случайные поступки, обстоятельства складывались по какой-то таинственной логике, возникали нюансы, работали детали, — и все это как будто специально для того, чтобы мой план, на первый взгляд, нереальный, был осуществлен… Может быть, это и есть драйв, о котором говорил в день нашего знакомства Феликс? Желание двигаться вперед, подкрепленное готовностью сделать для этого все, что потребуется. В тот момент от меня требовалось — ждать. И я ждала. Это было не так легко, как кажется: ожидание — то же действие… и не всякий выдержит его… |